Любимые герои Толстого — люди движущиеся, люди пути, нелюбимые — напротив, внутренне неподвижные, безличностные, без пути. Это противопоставление отчетливо раскрыто в романе на примере Наташи Ростовой и Элен Курагиной. В Элен Толстой подчеркивает прежде всего отсутствие» каких бы то ни было изменений и во внешнем облике, и во внутреннем мире. Она всегда одинакова, сама красота ее неподвижна. А в Наташе Ростовой выделено постоянное движение. Ей свойственно непрестанное внутреннее развитие, она вся в поисках — пусть они порою и приводят ее к жизненным ошибкам.
Наташа становится своеобразным «эталоном» для Толстого. Она нередко помогает писателю оценить нравственные качества других персонажей. В сравнении с простотой и естественность Наташи, с ее органической народностью и искренним патриотизмом, чуткостью и неистребимой любовью к людям особенно отчетливо видны отрицательные свойства Элен. И не случайно именно под воздействием Наташи князь Андрей открывает для себя возможность радоваться жизни; для него воскресает прелесть молодости, поэзии, природы. Нечто подобное происходит с Пьером — и не с ним одним. Все любят Наташу — не за красоту (ведь если говорить о ее внешности, то она скорее некрасива — в отличие от Элен), а за то, что в ней явственно ощущается внутренняя прелесть, душевное обаяние, чуткая отзывчивость на радость и боль других людей, то народное начало, которое позволяло ей «понять все то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке».
Толстой выделяет в своей героине не столько ум (по словам Пьера, она «не удостаивает быть умной»), сколько душевную чуткость, поразительную интуицию. В разговоре с матерью она говорит о своем восприятии Бориса Друбецкого:
* «…он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?.. Узкий, знаете, серый, светлый»
и Пьера Безухова:
* «…тот синий, темно-синий с красным, и он четвероугольный».
Перевести это на язык логических понятий чрезвычайно трудно, но мы вместе с Наташей ощущаем, что она не ошибается: безличность, «серость», «узость» Бориса и основательность, устойчивость, глубину Пьера (с его насыщенной цветовой гаммой) она прочувствовала совершенно правильно.
Для Толстого именно Наташа становится олицетворением идеала женственности и материнства. Вместе с тем прямая полемика с революционно-демократическим решением популярного в 60-е годы «женского вопроса» приводит к заостренному изображению Наташи в Эпилоге только как жены и матери (в прямом противопоставлении с образами эмансипированных женщин типа Веры Павловны у Чернышевского). Одни исследователи считают, что восхищение Толстого материнскими и семейными чувствами Наташи не противоречит нравственному идеалу народа и что через ее образ раскрывается не только мысль семейная, но и мысль народная, которые сосуществуют в «Войне и мире» в органическом единстве. Другие утверждают, что возвеличивание Наташи в Эпилоге имеет не абсолютное, а относительное значение.