Художественные особенности романа «Война и мир» Л. Н. Толстого

Грандиозное художественное полотно романа-эпопеи вбирает в себя самые разнообразные художе­ственные приемы и средства. Одним из всеобъемлющих становится при этом принцип контраста: он пронизывает все уровни произведе­ния, начиная с заглавия, расположения глав и заканчивая отдель­ными эпизодами и сценами. Так антинародную жизнь петербургской аристократии с ее лицемерием и фальшью Толстой противопоставля­ет народной России с ее простотой и естественностью. Система образов тоже строится по принципу контраста (Наташа Ростова — Элен Безу­хова, княжна Марья — Жюли Карагина, Андрей Болконский — Ана­толь Курагин и т.д.). Контрастны и образы исторических деятелей, находящихся в центре внимания автора — Кутузова и Наполеона, как контрастны те человеческие качества, которые связываются с каждым из них и определяют характерные особенности целой груп­пы образов («хищный» и «смирный» тип человека). По принципу контраста построены целые сцены и эпизоды: так сцена Аустерлиц­кого сражения противопоставлена Бородинской битве, прием в сало­не Шерер — именинам в доме Ростовых и т.д.

С принципом контраста соотносятся и особенности повествова­ния в романе. Оно основано на представлении об изначальном знании автором истины, высшей правды, что приводит к столкно­вению авторского знания и мучительных поисков его любимых ге­роев. Это позволяет автору с позиции высшего знания планировать и объяснять изображаемые события и характеры героев. С другой стороны, принцип непрерывности сюжетного развития приводит к тому, что часто изложение от лица автора отходит на второй план, уступая место сценическому эпизоду. В художественную ткань ро­мана включены также авторские полемические рассуждения, исто­рические справки, историко-философские отступления и т.д., имеющие отправной точкой мысль героя. Наконец, временами ав­торское «я» рассредоточивается в героях — прежде всего «любимых» писателем Пьере Безухове и Андрее Болконском, например, когда перед Бородинским сражением князь Андрей высказывает свои мысли о войне, в них явно вплетается авторский голос.

Но, безусловно, важнейшим принципом обрисовки героев явля­ется особый метод психологического анализа, названный Н.Г. Чернышевским «диалектикой души». Он состоит в том, что пи­сатель не ограничивается изображением результатов психологиче­ского анализа, его интересует сам процесс зарождения и после­дующего формирования мыслей, чувств, настроений, ощущений человека, их взаимодействия, развития одного из другого, что и ста­новится объектом подробного, детального воспроизведения. «Диа­лектика души» нужна Толстому для того, чтобы выявить духовные и нравственные возможности личности в их развитии, а также дать возможность воочию увидеть взаимосвязь внутренних, душевных процессов и высшего духовного источника, находящегося вне чело­века и существующего независимо от него. Такая «диалектика души» прослеживается в обрисовке всех «любимых» героев Толстого — Анд­рея Болконского, Пьера Безухова, Наташи Ростовой, княжны Марьи. Вот почему на страницах романа так часто звучит внутренний моно­лог, в котором чувствуется борьба противоположных начал в душе героя: речь его становится сбивчивой, неправильной, фразы часто бывают отрывисты, эмоциональный тон повышенный, напряжен­ный. Таков, например, внутренний монолог князя Андрея, когда он лежит раненый на поле Аустерлица: раздвоенность его сознания, в котором сталкиваются прежние честолюбивые устремления и новое представление о высшей силе, дающей покой и умиротворение, воз­никает даже на уровне лексико-синтаксическом («мы бежали, кри­чали, дрались» — «высокое, бесконечное небо», «тихо, торжествен­но»). Столь боль

шая роль внутреннего монолога в раскрытии «диа­лектики души» объясняется тем, что здесь в большей мере, чем в по­ступках и диалогах, проявляются скрытые намерения, тайны души.Но, может быть, не меньшую роль в романе играет психологиче­ский портрет. У Толстого он динамичен, поскольку должен макси­мальное выявить связи внутреннего мира человека и его внешних проявлений. Вот почему так часто писатель фокусирует внимание на глазах — ведь это «зеркало души». Исследователи подсчитали, что в «Войне и мире» Толстой использует 85 различных оттенков выражения глаз. По числу это может сравниться только с многооб­разием оттенков улыбки, которая помогает раскрыть эмоциональ­ное состояние героя. Следует также отметить, что Толстой не дает законченного портрета героя в экспозиции, как это было принято в русском классическом романе. У него портрет рассредоточен по различным временным и пространственным пластам, поскольку он неотделим от развития характера.

Выделяют два основных типа портрета в романе, соответствую­щие двум основным типам героев. Рисуя портреты своих любимых героев, писатель использует повторяющиеся детали: блестящие глаза и большой рот Наташи, тяжелая походка и лучистые глаза княжны Марьи. Повторяясь, такие детали призваны оттенить из­менчивость характера героя, находящегося в постоянном движе­нии, развитии. Другое дело — портреты-маски: они статичны и не­изменны всегда, как неизменны и герои, которых эти портреты изображают (Элен, Анатоль, Берг, Шерер и др.). В них также встречаются повторяющиеся детали, например, роскошные плечи Элен и ее застывшая «однообразно-красивая» улыбка, но такие де­тали призваны продемонстрировать неподвижность маски, скры­вающей за внешней привлекательностью душевную пустоту и нравственное уродство. Недаром Толстой вообще не рисует глаз Элен, хотя, видимо, они тоже красивы, но они не светятся мыслью и чувством, как глаза Наташи, бесконечно разнообразные, в которых выражено все богатство ее духовного мира.

По мнению Толстого, с духовной красотой человека сочетается и его отношение к природе. Вот почему пейзаж в романе тоже стано­вится психологическим: он обращен к человеку, открывая ему красо­ту мира и оттеняя глубинный смысл происходящих событий. Не слу­чайно ни разу на лоне природы не появляются Элен, Жюли или Анна Павловна Шерер — они чужды естественной жизни и не могут воспринимать ее во всей красоте и разнообразии. Зато Наташа — это органичная часть природы, недаром именно ей может прийти в го­лову мысль о полете — то, что так поразило Андрея в случайно ус­лышанном им ночном разговоре Наташи и Сони в Отрадном.

Но часто у Толстого картины природы становятся символичны­ми, выражая некую высшую истину, открывающуюся человеку именно через природное начало. Такова картина высокого неба над полем Аустерлица, таким же символом является дуб, который князь Андрей видит по дороге в Отрадное. Природа в романе Тол­стого не только сопереживает героям, но и вносит в общее течение жизни вечное, умиротворяющее начало. Как выражение высшей нравственной истины предстает картина Бородинского поля, омы­того после кровавой битвы очистительным дождем. В картинах рус­ской природы, нарисованных в сцене охоты с бешеной скачкой по осеннему полю или в сцене беседы Андрея и Пьера на пароме под мерный шум струящейся воды, как и во многих других, выражается полнее всего то, что писатель определяет как исконно русское на­чало, «мысль народную», соединяющую в единое художественное целое грандиозное полотно романа-эпопеи «Война и мир». Как точ­но сказал о нем Тургенев, это «великое произведение великого пи­сателя, — и это подлинная Россия».