Действительное историческое лицо, знаменитый храбростью наиб (уполномоченный) Шамиля, в 1834-1836 гг. один из правителей Аварского ханства. В 1851 г. перешел на сторону русских, потом пытался бежать в горы, чтобы спасти семью, оставшуюся в руках Шамиля, но был настигнут и убит.
Толстой говорил о ХАДЖИ-МУРАТ : «Это мое увлечение». Более всего покоряла художника энергия и сила жизни ХАДЖИ-МУРАТ , умение отстаивать свою жизнь до последнего. В истоке замысла — картина, увиденная летом 1896 г.: непокорный «татарин»-репей, изуродованный, но все же уцелевший на вспаханном поле, напомнивший отважного горца. В первом наброске будущей повести, названном «Репей», Толстой написал: ««Молодец!» — подумал я. И какое-то чувство бодрости, энергии, силы охватило меня.
«Так и надо, так и надо»». В образе ХАДЖИ-МУРАТ , помимо отваги, свободолюбия, гордости, Толстой особо подчеркивал простоту (ХАДЖИ-МУРАТ происходил не из богатой семьи, хотя и дружил с ханами), почти детское чистосердечие. В повести герою дана детская улыбка, прельщающая всех и сохранившаяся даже на мертвой голове (этой детали нет ни в одном из источников, прочитанных Толстым при работе; по подсчетам специалиста, этих источников более 170). Сознание своего достоинства соединяется в ХАДЖИ-МУРАТ с открытостью и обаянием. Он очаровывает всех: и молодого офицера Бутлера, и Лорис-Меликова, и простую русскую женщину Марью Дмитриевну, и маленького сына Воронцовых Бульку.
История ХАДЖИ-МУРАТ воссоздавалась Толстым и по личным воспоминаниям: на Кавказе он провел около трех лет.
Брату Сергею Николаевичу в декабре 18S1 г. Толстой писал из Тифлиса: «Ежели захочешь щегольнуть известиями с Кавказа, то можешь рассказывать, что второе лицо после Шамиля, некто Хаджи-Мурат, на днях передался русскому правительству. Это был первый лихач (джигит) и молодец во всей Чечне, а сделал подлость». Работая почти пятьдесят лет спустя над повестью, Толстой думал совершенно иначе. Прежде всего оттого, что отрицал войну, всякую войну, ибо люди, все люди — братья и обязаны жить в мире. Война оказывается нужной лишь двум лицам — императору Николаю Павловичу и вдохнов
В ходе работы над повестью у Толстого была мысль показать одну отрицательную черту в ХАДЖИ-МУРАТ — «обман веры». Вместо заглавия «Репей» появилось, было, «Хазават», но в первой же копии с автографа, в 1896 г., зафиксировано окончательное: «Хаджи-Мурат». Герою совсем не свойствен религиозный фанатизм. Повседневная молитва мусульман — намаз, совершаемый несколько раз в сутки,— все, что сказано о приверженности ХАДЖИ-МУРАТ к своей вере. В 1903 г., рассказывая американскому журналисту Джеймсу Крилмену о своей работе, Толстой говорил: «Это — поэма о Кавказе, не проповедь. Центральная фигура – - Хаджи-Мурат — народный герой, который служил России, затем сражался против нее вместе со своим народом, а в конце концов русские снесли ему голову. Это рассказ о народе, презирающем смерть».
Образ ХАДЖИ-МУРАТ овеян подлинной поэзией.
Горские сказания, легенды и песни, которыми Толстой восхищался задолго до работы над 443 повестью (переписка 1870-х годов с А.А.Фетом); дивные описания природы, в особенности звездного неба, — все это сопровождает жизненный и смертный путь ХАДЖИ-МУРАТ Непревзойденная художественная сила этих описаний восхищала М.Горького. По свидетельству поэта Н.Тихонова, когда повесть была переведена на аварский язык и ее читали люди, среди которых иные помнили Шамиля, они никак не могли поверить, что это написал граф, русский офицер: «Нет, это не он писал… Это писал Бог…» Ч.Айтматов со своей стороны восхищается психологическим проникновением в суть другого национального характера: «И Хаджи-Мурат, и его наибы выписаны так, что их видишь и веришь их реальному существованию. Мне довелось говорить с потомками Хаджи-Мурата, и они утверждают, что Толстой создал достоверный, точный характер. Как ему это удалось? Секрет, великая тайна художника. Это тайна огромного сердца Льва Толстого, владевшего пониманием “человека вообще"».