Важной отличительной чертой Тургенева-романиста была его способность чутко угадывать назревшие в русском обществе проблемы и противоречия. В полной мере это относится и к роману “Отцы и дети”. Действие романа начинается 20 мая 1859 года. Тургенев с помощью художественных деталей и картин (точная дата, “усовершенствованный слуга” Петр, приказчик-мещанин, продажа леса из-за денег, отказ мужиков платить оброк, нищета “скудного края”) создает убедительный образ эпохи, предшествовавшей реформе 1861 года.
Бедность и нищета предстают перед глазами Аркадия, проезжающего по родным местам. “Как нарочно, мужики встречались все обтерханные, на плохих клячонках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранною корой и обломанными ветвями... „Нет,— подумал Аркадий,— небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием; нельзя, нельзя ему так оставаться; преобразования необходимы..."” Картина “скудного края” дополняется описанием тех перемен, которые происходят в отношениях помещиков и мужиков. Среди героев романа мы находим образ “усовершенствованного слуги” — вольноотпущенного Петра. Впрочем, доверие к бывшим дворовым подорвано. “Я решился не держать больше у себя вольноотпущенных, бывших дворовых, или, по крайней мере, не поручать им никаких должностей, где есть ответственность,— говорит Николай Петрович. —Теперь у меня приказчик из мещан: кажется, дельный малый. Я ему назначил двести пятьдесят рублей в год”. Таким образом, традиционное окружение деревенского помещика (развернутый штат дворовых людей, крепостные на различных “должностях” и т. п.) в значительной степени нарушено. Николай Петрович прибегает к вольнонаемным работникам, отказываясь от непроизводительного труда крепостных. Он до конца романа сохраняет высокомерное отношение к мужикам. В финале “Отцов и детей” читаем: “Николай Петрович попал в мировые посредники и трудится изо всех сил; он беспрестанно разъезжает по своему участку, произносит длинные речи (он придерживается того мнения, что мужиков надо “вразумлять”, то есть частым повторением одних и тех же слов доводить их до истомы)...”
Роман Тургенева “Отцы и дети” ставит проблему пути русской интеллигенции к народу. Спор о народе играет чрезвычайно важную роль на страницах тургеневской книги. Открытое столкновение Базарова и Павла Петровича предопределено тем, что герои отличаются не только по возрасту, но и по социальному положению (сын генерала-аристократа и разночинец). Кирсанов гордится собственным аристократизмом, с презрением относится к “плебейским” манерам Базарова.
В принципиальном споре Базарова и Павла Петровича о русском народе сталкиваются, говоря словами Д. И. Писарева, “сковывающая, леденящая сила прошедшего” и “разрушительная, освобождающая сила настоящего”. Кирсанов уверен, что Базаров “оскорбляет русский народ”, хотя в одном важнейшем пункте взгляды героев полностью совпадают.
“— Нет, нет! — воскликнул с внезапным порывом Павел Петрович,— я не хочу верить, что вы, господа, точно знаете рус
Так в чем же заключается принципиальное отличие взглядов на русский народ Базарова и Павла Петровича? Кирсанов восхищается патриархальной отсталостью русского мужика, выступает лишь за мелкие преобразования в общественной жизни (искоренение взяточничества и т. п.). Напротив, Базаров осуждает темноту, невежество, излишнюю покорность народа, отрицает сами устои крепостнического строя. Слабая же сторона политических взглядов Базарова заключается в незнании того, что будет построено на развалинах старого мира.
В своем споре с Павлом Петровичем Базаров утверждает: “Мой дед землю пахал. Спросите любого из ваших мужиков, в ком из нас — в вас или во мне — он скорее признает соотечественника. Вы и говорить-то с ним не умеете”. Герой считает, что близок к народу. Так ли это? В Марьине “слуги... привязались к нему, хотя он над ними подтрунивал, они чувствовали, что он все-таки свой брат, не барин”.
В деревне у родителей Базаров именно “барин” в глазах крепостных. Крестьяне не способны понять занятий Базарова, хотя хорошо принимают его как врача, ценят человечность героя. Тургенев реалистично показывает громадность интеллектуальной дистанции, которая отделяет молодого нигилиста от мужиков. Трагедия взаимного непонимания изображена Тургеневым со всей силой художественного (порой сатирического) таланта. “Увы! презрительно пожимавший плечом, умевший говорить с мужиками Базаров... этот самоуверенный Базаров и не подозревал, что он в их глазах все-таки был чем-то вроде шута горохового”.
Следует согласиться с проницательным суждением Д. И. Писарева о Базарове и крестьянах: “Этот человек для них чужой, потому что он не знает их быта, их потребностей, их надежд и опасений, их понятий, верований и предрассудков”. В сущности, Базаров почти так же далек от народа, как и Павел Петрович, который поселился в конце концов в Дрездене, ничего русского не читает, но держит на письменном столе серебряную пепельницу в виде мужицкого лаптя.
Отношение Базарова к народу и к будущему России достаточно сложное, во многом отличающееся от позиций революционеров-демократов. Базаров признается Аркадию: “А я и возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет... Да и на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет; ну, а дальше?” Базаров понимает свое трагическое одиночество, свою “несвоевременность”: “Я нужен России... Нет, видно, не нужен”. “Умереть так, как умер Базаров,— все равно что сделать великий подвиг...” (Писарев).
Роман Тургенева “Отцы и дети” в наше время звучит достаточно злободневно. Он пробуждает в читателях стремление избегать всякой лжи (часто прикрытой разговорами о “высоких” принципах), бороться за подлинное обновление общества.