С 1917 года и до наших дней прослеживаются пути приспособленчества художников к власти. Непросто происходило умирание независимости, приходилось пускать в расход, но зато какие поразительные всходы принесло это начинание! Как глубоко угодливость въелась в плоть, впиталась в кровь творцов! Вот уже сколько времени живём в свободном, бесцензурном пространстве, мастера слова, сцены, кисти, резца и экрана так и льнут к сильным и денежным мирам сего, так и ластятся и выпрашивают то спонсорства, то приглашения на правительственный приём, то благосклонного взгляда мэра или президента. Угодничают, являя подлинные пошлые свои лица и вкусы, пользуясь дремучестью толпы и покровительством тех, кто в благодарность за верную службу не даст в обиду и позволит числиться в первых рядах интеллигентов, мастеров культуры, гениев как совсем недавно числились такие же партией назначенные флагманы, лидеры, мастера...
А можем ли мы представить булгаковского Мастера женившимся по расчёту? Благополучным, утопающим среди ковров и хрусталя, с супругой, наряжённой в помпезное платье? Нет, по всей видимости, такое душное благополучие не для него. Он не станет сидеть на скучных собраниях, среди убогих и злобных собратьев, не станет толкаться в очереди у прилавка. Его удел одиночество. Даже среди людей, даже в толпе. Только рядом с Маргаритой он почувствует себя спокойно. Если она предаст его, он ещё глубже уйдёт в себя, ещё твёрже замкнётся. В какой одежде мы лучше всего представим себе Мастера? В костюме? При галстуке? В ковбоечке и тюбетейке? Нет, самый естественный наряд Булгаков уже изобразил: больничный халат и смирительная рубашка, хотя человека смирнее, чем Мастер, не придумать. Но так с ним расправятся окружающие именно за его смирение. Воланды одарят его подарками, которые никак не повлияют на заболевшую душу. Пилаты распнут, но не уничтожат. Душа мастера, продолжая мучиться, будет бередить другие души. Как истинный Мастер, Булгаков и его роман принадлежали вечности. Понимание этого было так же недоступно многим современникам писателя, как и недоброжелателям его Мастера.
Булгаковская Москва в романе "Мастер и Маргарита" «Из всех писателей 20х – 30х гг. нашего, идущего сегодня к концу, века, наверное, Михаил Булгаков в наибольшей мере сохраняется в российском общественном сознании. Сохраняется не столько своей биографией, из которой вспоминают обычно его письма Сталину и единственный телефонный разговор с тираном, сколько своими гениальными произведениями, главное из которых – «Мастер и Маргарита». Каждому следующему поколению читателей роман открывается новыми гранями. Вспомним хотя бы «осетрину второй свежести», и придет на ум печальная мысль, что вечно в России все второй свежести, все, кроме литературы. Булгаков это как раз блестяще доказал». – Вот так, в нескольких словах, Борис Соколов, известный исследователь творчества Булгакова, сумел показать, какой ощутимый вклад внес писатель в русскую и мировую литературу.
Выдающиеся творческие умы признают роман «Мастер и Маргарита» одним из величайших творений двадцатого века. Роман, называвшийся тогда "Черный маг" или "Копыто инженера", Булгаков задумал и стал писать, повидимому, зимой 19291930 годов. Последние вставки в роман он диктовал своей жене в феврале 1940 года, за три недели до смерти. Он писал "Мастера и Маргариту" в общей сложности более 10 лет. Одновременно с написанием романа шла работа над пьесами, инсценировками, либретто, но этот роман был книгой, с которой он не в силах был расстаться, романсудьба, романзавещание. Роман заключает в себе три вполне самостоятельных произведения: эпическое повествование о пятом прокураторе Иудеи Понтии Пилате и бродячем философе ГаНоцри, романтическая история Мастере и Маргарите, а также сатирическифантастическое описание похождений Воланда и его свиты в Москве, о котором, в основном, я и буду вести речь.
Стоит еще раз напомнить, что работа над романом завершалась в 1937-1938 годах. Сатирическое изображение действительности было в те годы делом более чем опасным. И хотя Булгаков не рассчитывал на немедленную публикацию романа, он, может быть, невольно, а может, и сознательно смягчил сатирические выпады против тех или иных явлений этой действительности. Это уже не «Собачье сердце», где вся постреволюционная действительность представлена аллегорически в виде ужасного эксперимента над Шариком, во всех отношениях приятным псом, которого превратили в злое, бездушное существо – Клима Чугункина. В «Мастере и Маргарите» автор только сожалеет обо всех странностях и уродствах бытия своих современников. Иное дело, когда взгляд его падает на тех, кто отлично приспособился к этим условиям: на взяточников и мошенников, шпионов и доносчиков, бюрократов и очковтирателей. Для них писатель придумал разнообразные наказания, н
Зачастую он исцеляет людей от различных пороков, к примеру, Варенуха, который хамил и лгал по телефону, приобрел «всеобщую популярность и любовь за свою невероятную, даже среди театральных администраторов, отзывчивость и вежливость». В то же время Воланд олицетворяет судьбу, карающую Берлиоза, барона Майгеля и других, преступающих нормы христианской морали. Это первый дьявол в мировой литературе, наказывающий за несоблюдение заповедей Христа. Степа Лиходеев, директор варьете, отделывается тем, что ассистенты Воланда перебрасывают его из Москвы в Ялту, хотя «…вообще они, докладывает Коровьев, говоря о Степе во множественном числе, в последнее время жутко свинячат. Пьянствуют, вступают в связи с женщинами, используя свое положение, ни черта не делают, да и делать ни черта не могут, потому что ничего не смыслят в том, что им поручено. Начальству втирают очки».
Даже «машину зря гоняют казенную!» И за все это всего лишь вынужденная прогулка в Ялту. Без чересчур тяжелых последствий обходится встреча с Воландом и взяточнику Никанору Ивановичу, и дяде Берлиоза, хитроумному охотнику за московской квартирой племянника, и руководителям Зрелищной комиссии, типичным бюрократам и бездельникам. Зато крайне суровые наказания выпадают тем, кто вроде бы ни за чем этим не замечен. О бароне Майгеле мы знаем очень мало, однако все его описание можно выразить двумя словами: наушник и шпион.
В романе право карать или решать чьюто судьбу имеют только высшие силы, и всех, кто преступает этот закон, Булгаков сурово карает. Доносами и шпионажем Майгель, фактически, взял на себя право решать судьбу других людей, и за это он умирает. Та же ситуация и с Берлиозом. Будучи директором МАССОЛИТА, он навязывал молодым писателям свои взгляды и мнения, хотя на самом деле они были даже и не его, а просто следствия из сложившихся догм и установок. Он решал судьбы многих людей, не имея на это никакого морального права, ведь вместе с верой в Бога он отрицал возможность существования чеголибо загадочного и таинственного, старался все законы природы выстроить в собственную схему и навязать эту схему остальным. Несмотря на свою эрудицию, он так и не смог опровергнуть «седьмое доказательство» Воланда и ушел в небытие, на что и рассчитывал при жизни.
Совершенно иная судьба предназначена Ивану Бездомному, который в споре с сомнительным иностранцем, вторя Берлиозу, осмеивал возможность существования и Христа и дьявола. Однако в самом начале романа Булгаков подробно описывает диалог редактора и поэта. Перед Бездомным стояла задача написать антирелигиозную поэму, в которой существование Христа как исторической личности было бы поставлено под сомнение. Бездомный не справился с задачей: в его поэме «Христос был совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж». В принципе, Воланд не наказывает молодого поэта, а, скорее, открывает ему путь к духовному выздоровлению. Одно из проявлений которого – отказ от претензии на всезнание и всепонимание. Это выздоровление поэта стало, на мой взгляд, надеждой на «возрождение» всей русской интеллигенции. В эпилоге романа Иван Николаевич Понырев возникает перед нами в облике скромного ученого, как будто заодно с фамилией изменился и весь его духовный мир. Теперь он стал подлинным учеником Мастера, и , может быть, когданибудь напишет продолжение романа о Понтии Пилате и Иешуа ГаНоцри. 10 мая 1939 года (за год до смерти) Михаил Афанасьевич сделал памятную надпись жене на своей фотографии: «Вот как может выглядеть человек, возившийся несколько лет с Алозием Могарычем, Никанором Ивановичем и прочими.
В надежде, что ты прояснишь это лицо, дарю тебе, Елена, карточку, целую и обнимаю». Здесь речь не только о многолетней до изнеможения работе над «Мастером и Маргаритой», но и намек на то, что жизнь писателя прошла в общении с людьми, подобными Могарычу и Босому. Однако создается впечатление, что отношение Булгакова к москвичам в целом выразил Воланд во время сеанса черной магии в Варьете: «Люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота. Ну, легкомысленны... ну что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...»