Русская действительность начала 60-х годов выдвинула новый тип «нигилиста», призывающего к решительной борьбе со всем старым миром, его бытом, нравами, культурой, не делая ни для кого исключений, не испытывая ни малейших сожалений. Достаточно вспомнить Писарева, ранние статьи которого могли быть известны Тургеневу вх период его работы над романом. Честность и правдивость писателя предопределили во многих случаях объективное изображение героя-разночинца, его моральную победу над дворянским либерализмом, в частности над братьями Кирсановыми.
У Тургенева были основания заявить в одном из своих писем:
* «Вся моя повесть направлена против дворянства, как передового класса. Вглядитесь в лица Николая Петровича, Павла Петровича, Аркадия. Слабость и вялость или ограниченность. Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?.. Они лучшие из дворян — и именно поэтому, и выбраны мною, чтобы доказать их несостоятельность».
Дворянские герои Тургенева действительно лучшие представители своего класса. Взгляды, которые они (прежде всего Павел Петрович) высказывают, являются результатом искренних убеждений, сформировавшихся в предшествующий период умственного развития русского общества.
В бурную эпоху 60-х годов они входят нисколько не изменившимися, с грузом старых представлений. Павел Петрович проявляет себя преимущественно в общих рассуждениях философского плана, Николай же Петрович находит утешение в романтическом восхищении природой, являющейся для него храмом, в романтической литературе и музыке (в романе специально подчеркивается, что он читает «Цыган» Пушкина и играет на виолончели Шуберта). Но при всей близости Тургенева к братьям Кирсановым (особенно к Николаю Петровичу) и несомненно сочувственном их изображении (что и дало повод некоторым критикам обвинить автора романа в преклонении перед «отцами») он все же не мог не признать превосходство, Базарова, ибо в новый исторический период выразителями передовых идеалов являются разночинно-демократическая молодежь, люди базаровского типа.
О спорах, которые ведутся в усадьбе Кирсановых, побеждает Базаров. Так, если Павел Петрович при всем его аристократизме п англоманстве воспринимает народ со славянофильских позиций («Он свято чтит предания, он — патриархальный, не может МИТЬ без веры…»), то для Базарова народ — понятие попадающее определенными социально-историческими признаками и требующее соответствующей политической квалификации.
Возможно, в период работы над романом Тургенев успел прочитать статью Чернышевского «Не начало ли перемены?», и призм и вождя революционно-демократического движения говорить о народе правду без всяких прикрас отразился в суждениях Базарова. Не презрение к народу слышится в речах «нигилиста», а критика темноты
Проблема «Базаров и народ» очень острая и не до конца еще проясненная. Есть эпизоды в романе, которые свидетельствуют не только о силе Базарова, но и о его слабости, оторванности от народа. Существует, однако, мнение, что известный разговор Базарова мужиками есть сознательная пародия на стиль и фразеологию славянофильского толка: «Ну, излагай мне свои воззрения на жизнь, братец: ведь в вас, говорят, вся сила и будущность России, от вас начнется новая эпоха в истории,— вы дадите и язык настоящий и законы».
Базаровский нигилизм ничего общего не имеет с модой или подражанием. Для того и введены в сюжет романа Ситников и Кукшина, чтобы на их фоне более отчетливо проявилось глубокое убеждение Базарова в правоте взглядов, составляющих основу его мировоззрения. В этом отношении весьма важным является автокомментарий Тургенева: «если в романе он (Базаров) называется нигилистом, то надо читать: революционером».Базаров во всем противопоставлен старому миру — происхождением («Мой дед землю копал»,— с гордостью и вызовом произносит он), жаждой борьбы («Мы драться хотим»,— говорит он Аркадию), увлеченностью естественными науками (что было редкостью в то время, но выражало уже наметившуюся тенденцию), уверенностью в возможности человека противостоять неблагоприятному влиянию окружающих обстоятельств: «А что касается до времени, отчего я от него зависеть буду? Пускай же лучше оно зависит от меня». Последнее обстоятельство особенно знаменательно, так как свидетельствует о новом, демократическом понимании Базаровым проблемы «человек и среда».
Даже внешность Базарова резко отделяла его от братьев Кирсановых и Аркадия: длинный балахон с кистями, красные руки, длинные волосы, которые по тем временам были демонстра тинным признаком вольномыслия. И речь Базарова свидетельствует о той симпатии, с которой нарисован его образ. Из всех действующих лиц романа именно Базаров наделен самым простым и ясным русским языком, именно он способен к месту воспользоваться народной поговоркой или пословицей, он оказывается мастером на крылатые, точные характеристики. У Тургенева были основания в письме к Герцену так определить идейный смысл своего романа: «Это торжество демократизма над аристократизмом».
Однако столкновение Базарова с дворянскими героями, дворянской культурой не должно восприниматься однозначно, как полная и безоговорочная победа «нигилиста». Незадолго до окончания романа Тургенев писал: «…со времени древней трагедии мы уже знаем, что настоящие столкновения — те, в которых обе стороны до известной степени правы». Так происходит и в романе. Нельзя не учитывать, что «отцы» у Тургенева при всем их либерализме являются носителями определенных жизненных ценностей, им присущи эстетическая чуткость, культура чувств. И в некоторых моментах Базаров по сравнению с ними обнаруживает не только силу, но и слабость.