На разных уровнях (в личном общении, в поступках людей, в природе, в общественных отношениях) читатель, вслед за автором, наблюдает явления (разной окраски, тональности и силы): словесные схватки за столом Кирсановых — дуэль Павла Петровича и Базарова — сословная идейная вражда дворян и разночинца- демократа — борьба за существование народа и всего живого в природе.
И хотя эти столкновения, разногласия, борьба не всегда увенчиваются победой одной из сторон, они играют в «Отцах и детях» роль стимуляторов развития личной, общественной, национальной, мировой жизли или являются одним из средств характеристики общественного статуса героя, уровня его духовной жизни. Весьма значительно названы в романе кризисные исторические даты, выразительно расставленные исторические вехи: 1812 — 1825 — 1848 — 1859 годы Отец братьев Кирсановых — «боевой генерал 1812 года, — полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, в силу своего чина и фал довольно значительную роль» в провинции. Отец Базарова — лекарь в его бригаде — до сих пор с гордостью вспоминает, что у «князя Витгенштейна (фельдмаршала русской армии, участника Отечественной войны и турецкой кампании) пульс щупал», Он же таинственно сообщает сыну и Аркадию, что «знал на* перечет тех-то, в южной армии, по четырнадцатому, вы понимаете», то есть знал будущих декабристов, о которых и через несколько десятилетий говорит с опаской События Отечественной войны и четырнадцатого декабря 1825 года, судя по некоторым деталям в авторских зарисовках, не оставили сколько-нибудь заметных следов в сознании обитателей Марьино — Кирсановых.
Не заметно, чтобы общественно-политическое состояние русской жизни кризисного времени — кануна падения крепостного права — было глубоко и взволнованно осмыслено братьями Кирсановыми. Их духовному миру оказались недоступны ни трезвая оценка настоящего, ни прогнозирование будущего, судьбы своего сословия, народа, разночинной интеллигенции. А между тем приближалась уже пора, когда, по словам их современника из лагеря «нигилистов» Н В Шелгунова, начнется практическое продолжение «освобождения крестьян» — «отрицание прежнего крепостнического быта со всеми его последствиями». В финале Тургенев как будто
Само название тургеневского романа говорило об остроте авторского чувства современности. Заглавие несло в себе многозначное содержание: родственные связи и разногласия, смена поколений, историческое движение. В центре — «добролюбовская» актуальная ситуация: герой времени в борьбе с отечественными противниками. Осуществление этого сложного замысла потребовало от автора большого напряжения творческих сил, глубоких раздумий, «согласования» с жизненными обстоятельствами своих решений, беспощадной проверки их и советов, отзывов современников, как доброжелательных, так и враждебных.
Внимательному читателю не трудно уловить «баэаровские» обличительные, иронические интонации, его лексику в тургеневском изображении «безобразного состояния общества», в характеристиках «просвещенного» сановника, «туза» Колязина, «прогрессиста» губернатора, «эмансипе» Кукшиной, водевильно-суетливого Ситникова. В иных же случаях открыто приводя резкие суждения Базарова (о Павле Петровиче — «дрянь», «ари- стократишка», «чудак», «архаическое явление», «феодал»; о Николае Петровиче — «человек отставной»; о дворянах вкупе — «проклятые барчуки»), писатель вносит свои коррективы.
Он смягчает, например, базаровские оценки братьев Кирсановых, показывая их «хорошими представителями дворянства»: они гуманны с мужиками, сохраняют лучшие традиции своего сословия: честь, благородство, чувство собственного достоинства, культуру поведения, человеческого общения. Но при этом автор преследует и другую цель — заставить читателя задуматься: «Если сливки плохи, то что же молоко?» Заметна большая симпатия Тургенева к Николаю Петровичу, безыскусственному, доброму человеку, романтику в любви к близким, к природе, искусству. Но, подобно Базарову, он не прощает этому герою праздности, бесхозяйственности.