БАЗАРОВ — герой романа И.С.Тургенева «Отцы и дети» (1862). Евгений Базаров — во многом программный образ Тургенева. Это представитель новой, разночинно-демокра-тической интеллигенции. Б. называет себя нигилистом: он отрицает основы современного ему общественного уклада, выступает против преклонения перед любыми авторитетами, отвергает принципы, принятые на веру, не понимает восхищения искусством и красотой природы, чувство любви объясняет с точки зрения физиологии. Комплекс убеждений Б.— не художественное преувеличение, в образе героя нашли отражение характерные черты представителей демократической молодежи 60-х гг. В этом контексте важен вопрос о прототипе тургеневского героя. Сам Тургенев в статье «По поводу «Отцов и детей»» (1869) называет прототипом Б. некоего доктора Д., молодого провинциального врача, который представлял для писателя новый тип русского человека. Современный исследователь Н.Чернов опровергает традиционную гипотезу о том, что доктор Д.— это уездный врач Дмитриев, случайный знакомый Тургенева. По мнению Чернова, прототипом Б. был сосед Тургенева по имению В.И.Якушкин, врач и исследователь, демократ, связанный с революционными организациями того времени. Но образ Б.— собирательный, поэтому к вероятным его прототипам можно отнести тех общественных деятелей, которых Тургенев считал «истинными отрицателями»: Бакунина, Герцена, Добролюбова, Спешнева и Белинского. Памяти последнего посвящен роман «Отцы и дети». Сложность и противоречивость взглядов Б. не позволяет признать источником образа какое-то определенное лицо: только Белинского или только Добролюбова.
Авторское отношение к Б. неоднозначно. Позиция Тургенева проявляется постепенно, по мере раскрытия самого образа, в монологах героя, его спорах с другими персонажами: со своим другом Аркадием Кирсановым, с его отцом и дядей Павлом Петровичем. Поначалу Б. уверен в своих силах, в том деле, которое он делает; это гордый, целеустремленный человек, смелый экспериментатор и отрицатель. Под влиянием различных причин его взгляды претерпевают существенные изменения; Тургенев сталкивает своего героя с серьезными жизненными испытаниями, в результате чего Б. приходится поступиться рядом убеждений. В нем проявляются черты скепт
Герой Тургенева терпит в любви поражение. В конечном счете он остается в одиночестве, его дух почти сломлен, но даже тогда Б. не желает открыть себя для простых, естественных чувств. Он жесток и требователен к родителям, как и ко всем окружающим. Только перед лицом смерти Б. начинает смутно понимать цену таких проявлений жизни, как поэзия, любовь, красота.
Важное средство создания образа Б.— речевая характеристика. Б. говорит четко и логично, его речи свойственна афористичность. Крылатыми фразами стали его выражения: «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта»; «Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться… загадочному взгляду?»; «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник»; «Люди, что деревья в лесу, ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой».
Сложный и противоречивый образ Б. вызвал в критике споры, которые не утихают и поныне. После выхода романа даже в демократических журналах возникли разногласия по поводу трактовки образа Б. От имени «Современника» выступил М.А.Антонович. В своих статьях «Асмодей нашего времени», «Промахи», «Современные романы» он толковал образ героя как карикатуру на современную молодежь в облике обжоры, болтуна и циника. Прямо противоположную оценку дал в своих работах Д.И.Писарев. В статье «Базаров» критик раскрывает историческую значимость этого типа. Писарев считал, что России на данном этапе требуются именно такие люди, как Б.: они критически относятся ко всему, что не проверено их личным опытом, привыкли полагаться только на себя, обладают одновременно знанием и волей. Похожая полемика развернулась и в 50-60-х гг. нашего века. Точку зрения Антоновича поддержал исследователь В.А.Архипов («К творческой истории романа И.С.Тургенева «Отцы и дети»»). Образ Б. неоднократно воплощался на сцене и на экране. Однако инсценировки и экранизации, выполненные слишком академично, оставались в пределах хрестоматийного чтения этого образа.