После выхода в свет в 1862 году роман И. С. Тургенева “Отцы и дети” вызвал большое количество критических статей. Ни один критик не принял творение Тургенева безоговорочно.
Либеральная критика не могла простить писателю того, что представители русской аристократии изображены иронически, что “плебей” Базаров все время издевается над ними. Демократы восприняли главного героя романа как злую пародию на представителей разночинного лагеря.
Но, по-моему, никакой злой пародии в романе нет. Скорее, юмора там больше, но никак не сатиры.
Отцы привыкли жить по своим представлениям и нормам, дети создают свои идеалы и живут в соответствии с ними. Хотя Тургенев принадлежал к лагерю отцов, он не мог не видеть, что за нигилизмом молодежи скрывается желание заменить веру знанием, а бесполезную надежду - активными действиями. Из-за непонимания “детей” отцами рождается желание разобраться. Так возникает роман “Отцы и дети”, в создании которого Тургеневу помогают юмор и отчасти сатира.
Роман начинается со сцены приезда Аркадия и Базарова в имение Кирсановых. Юмористическое отношение автора к героям мы можем увидеть уже здесь: вспомним образ представшего перед нами дяди Аркадия: “...но в это мгновение вошел в гостиную человек среднего роста, одетый в темный английский сьют, модный низенький галстук и лаковые полусапожки, Павел Петрович Кирсанов”. “Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с длинными розовыми ногтями, - руку, казавшуюся еще красивей от снежной белизны рукавчика, застегнутого одиноким крупным опалом, и подал ее племяннику”.Уже в самом начале романа, в описании усадьбы Кирсановых, мы можем заметить иронию Тургенева. Из описания деревни Марьино довольно ясно видно, что это самая обыкновенная провинциальная деревня. Читатель может представить в своем воображении лес, поля, пруды, полуразвалившиеся дома. Тем более неуместен на этом фоне помещик Павел Петрович Кирсанов, по нескольку раз за день меняющий одежду и с излишней тщательностью соблюдающий этикет столичной жизни. Естественно, такой стиль жизни в деревне вызовет улыбку на губах читателя.
Такую же улыбку вызывает и Аркадий. Наблюдая за ним, особенно во время споров, мы можем представить, что Аркадий нигилистом не является, а только подражает Базарову, разговаривает развязно, сдерживает свои эмоции (“А что дядя? здоров?”
В романе мы можем назвать только двух персонажей, достойных сатиры: Кукшину и Ситникова. Что касается Кукшиной, то можно сказать, что ее существование бессмысленно. Сначала перед появлением героини автор описывает губернский город, улицы, далее домик “на московский манер”, в котором живет Кукшина, затем идут такие детали, как “криво прибитая визитная карточка”, “не то служанка, не то компаньонка в чепце”, встретившая гостей. Авторское замечание насчет “прогрессивных” стремлений хозяйки звучит явно иронически. Далее автор дает описание комнаты Кукшиной, а уж затем рисует ее портрет, подчеркивая ряд несоответствий во внешнем облике героини: “На кожаном диване полулежала дама, еще молодая, белокурая, несколько растрепанная, в шелковом, не совсем опрятном платье, с крупными браслетами на коротеньких руках и кружевною косынкой на голове”. Рядом с Кукшиной Тургенев поставил такого пустейшего человека, как Ситников, который всюду изображается как человек невоспитанный (“Сигарку сигаркой, - подхватил Ситников, который успел развалиться в креслах и задрать ногу кверху, - а дайте-ка нам позавтракать, мы голодны ужасно, да велите нам воздвигнуть бутылочку шампанского”), раболепствующий (“Долой авторитеты!” - закричал Ситников, обрадовавшись случаю резко выразиться в присутствии человека, перед которым раболепствовал”). Нигилистические взгляды Кукшиной так же, как и Ситникова, представляют собой пародию на истинный нигилизм. Идеалы Базарова предстают перед нами в извращенном варианте и помогают понять подлинную сущность нигилизма Базарова.
С помощью иронии Тургеневу удалось выразить собственное отношение к героям (Павел Петрович, Николай Петрович), показать оборотную сторону нигилизма (Ситников, Кукшина) и убедить читателя в слабости “отцов” (сцена дуэли).