О романе Рудин И. С. Тургенева

В «Записках охотника» Тургенев прежде всего выяснял значение народного характера в исторических судьбах России. Одновременно он продолжает разрабатывать еще одну проблему, связанную с изучением психологии и идеологии дворянской интеллигенции, ее роли в жизни страны, что нашло отражение уже в «Запис­ках охотника» («Гамлет Щигровского уезда», 1848). В новых повестях «Дневник лишнего человека» (1850), «Яков Пасынков» (1855), «Переписка» (1856), вни­мание писателя сосредоточено на изображении со­временного человека с его напряженными философ­скими исканиями, углубленным самоанализом, но­сящим даже болезненный характер, оторванным от реальной действительности.

Тема «лишнего человека» не случайно привле­кала внимание Тургенева в 50-е гг., когда особую остроту приобретал вопрос о деталях, способных пробудить русское общество. Тургеневский герой, нарисованный с несомненным сочувствием, — человек мыслящий, образованный. Он глубоко страдает от практической ненужности полученных им когда-то знаний, от одиночества, неспособности и невозмож­ности найти свое место в жизни. Именно от Тур­генева берет свое начало сам термин «лишний че­ловек», который стал определением важного об­щественно-литературного явления, нашедшего свое отражение в ряде художественных произведений рус­ской литературы.

«Рудин» — первый роман Тургенева, запечатлев­ший целую полосу в развитии русского общества 30—40-х гг. XIX в. Сюжет романа сравнительно несложен, да и объем его невелик. Главное в «Рудине» — не описание быта, а воссоздание идеоло­гической картины эпохи. Характеры героев раскры­ваются прежде всего через споры о философии, просвещении, морали. Это становилось одной из характернейших примет русского романа XIX в.

Образ главного героя романа дан неоднозначно. В нем нельзя не отметить подлинную культуру, ши­рокую образованность, бескорыстие. Он мечтает о благе человечества, произносит пламенные речи о высоком звании человека, о значении просвещения и науки. Но, будучи выучеником философского идеа­лизма 30-х гг., Рудин, подобно другим дворянским интеллигентам, оказывается очень далеким от пра­вильного восприятия действительности. Идеальные представления терпят крах при столкновении с ре­альной жизнью. И, высоко ценя героя, Тургенев, тем не менее, неоднократно подчеркивает резкий разрыв у Рудина между словом и делом, что отчет­ливо и наглядно проявляется в любовном конфлик­те, а поведение героя в сфере любовных отношений давно уже стало в русской литературе одним из главных средств его проверки, своеобразным испы­танием.

Не щадя себя, Рудин писал Наталье Ласунской: «Первое препятствие — и я весь рассыпался... прос­то испугался ответственности, которая на меня па­дала, и потому я, точно, недостоин вас».

Лежнев, в ряде случаев высказывающий мысли, близкие Тургеневу, говорит: «Несчастье Рудина со­стоит в том, что он России не знает, и это точно большое несчастье. Россия без каждого из нас обо­йтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает, двойное горе тому, кто действительно без нее обходится! Космо­политизм — чепуха, космополит — нуль, хуже нуля; вне народности ни художества, ни истины,

ни жиз­ни, ничего нет». Эти слова звучат как своеобразная публицистическая декларация; но они многое объяс­няют в художественном строе романа. Да и сам Рудин в конечном счете осознает, что подлинно полезная деятельность возможна лишь для того, кто не потерял связи с народной почвой. Он говорит: «...Если у человека нет крепкого начала, в которое он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо, как может он дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа? Как может он знать, что он может сам делать?..»

И все же Рудин, восторженно провозглашающий идею служения обществу, горячо верит в силу ра­зума и вдохновенную проповедь добра. «В Рудине есть энтузиазм, а это самое драгоценное качество в наше время. Мы все стали невыносимо рассуди­тельны, равнодушны и вялы, мы заснули, мы за­стыли — и спасибо тому, кто хоть на миг расше­велит и согреет»,— говорит о Рудине Лежнев. Так же воспринимал тургеневского героя и Некрасов: «Эти люди имели большое значение, оставили по себе глубокие и плодотворные силы. Их нельзя не уважать, несмотря на все их смешные или слабые стороны».

В 1860 г., готовя роман к новому изданию, Тургенев прибавил к нему эпилог: смерть Рудина на баррикадах в Париже во время революционных со­бытий 1848 г. Эпилог этот имел для писателя принципиальное значение. В новых условиях, когда на исторической арене уже появились революцион­ные демократы и возник острый идеологический конфликт между «Современником» и Тургеневым, писатель стремился показать историческое значение тех дворянских интеллигентов, которые с его же легкой руки получили название «лишних людей» и были подвергнуты резкой критике в статье Добро­любова «Что такое обломовщина?» (1859). Эпилог призван был возвысить Рудина, доказать его способ­ность на героические поступки. Однако даже на парижских баррикадах Рудин все равно оказывается вечным скитальцем. Подвиг его бесполезен, сама фигура его несколько театральна: «В одной руке он держал красное знамя, в другой — кривую и тупую саблю...» Повстанцы даже не знали, кто такой Рудин, они считали его поляком... Так уходит из жизни и со страниц романа Дмитрий Рудин.

Опыт работы над первым романом во многом пригодился писателю в его последующем творчестве. В «Записках охотника» повествование строилось преж­де всего на авторских описаниях, композиционным центром оказывался охотник, рассказывающий о сво­их встречах, наблюдениях, разговорах. В романе же характер повествования изменяется. Авторское на­чало отходит на второй план. Герои даны объек­тивно, широко используются взаимооценки персо­нажей, исповеди, письма и т. д.

Сюжет «Рудина» охватывает несколько лет, но подробно описывается только несколько дней из жиз­ни героя. В романе в полной мере проявилось пей­зажное мастерство автора: пейзаж образует не просто лирический фон, но и подчеркивает душевное со­стояние Рудина. «Концентрированное» изображение действительности, сжатость и напряженность повест­вования, связанного преимущественно с судьбой од­ного героя, простота композиции, отсутствие каких- либо внешних эффектов, реалистическая мотивиров­ка поступков — все это станет характерными осо­бенностями и других романов великого писателя.