Сам роман Оскара Уайльда, а и его главный герой естественно объединяют в себе литературные традиции и эстетичные взгляды автора. Созданный на границе эстетизма и неоромантизма, образ Дориана Грея, как отмечалось выше, есть психологически возможным. Одним из средств достижения этой достоверности есть прием, который условно можно назвать «поиск предков». Ярче всего сущность Дориана Грея проявляется во время его отношений с Сибил Вейн, поскольку любовь к ней, его роль в жизни этой девушки стали для героя своеобразной первой границей. Напомним, что именно после гибели юной актрисы совершенный как явление искусства портрет Дориана Грея начал изменяться, отбивать внутреннюю жестокость изображенного художником юноши красавца.
Фромм подчеркивает особое значение любви в жизни «нарциссов», их особое отношение к людям, с которыми связана любовь: «Для нарцисстичного человека партнер некогда не является самостоятельной личностью в своей полной реальности; он существует лишь как тень личного «Я». Естественно, что безграничная самовлюбленность «нарциссов», их эгоцентризм в конце концов делают их самих своеобразными «самозаложниками» личностных, вечно недосягаемых стремлений и стараний. В любви они вынуждены беспрерывно искать внешнего признания своей красоты - и вместе с тем некогда не могут полностью удовлетворить свою жажду поклонения даже чрезвычайными проявлениями увлечения со стороны других людей.
Вероятно, до этого Дориан Грей не совершил ничего такого, что можно было бы считать аморальным, тогда как его поведение по отношению к влюбленной в него Сибил есть абсолютно аморальным.
Кажется, любовь является настоящей любовью: он обожествляет молодую актрису, находится в захвате от ее искусства, она есть для него настоящим объединением совершенного искусства и жизни. Искреннее увлечение этой девушкой вызывает желание всегда быть вместе с ней, поэтому Дориан Грей хочет вступить в брак. Он убеждает лорда Генри, что его представление о браке, о супружеской жизни, об отношениях между мужчиной и женщиной, о любви не являются правильными, так как тот не признает искренность, откровенность в браке. Складывается впечатление, что счастливый брак может стать определенным «венцом» жизненных достижений Дориана Грея, а собственная счастливая семья поможет ему навсегда забыть трагедию несчастного детства.
Беспомощная актерская игра Сибил Вейн причиняет Дориану глубокие страдания. Можно предположить, что присутствие на спектакле его ближайших друзей значительно усиливает страдание влюбленного Дориана Грея, но не это становится крахом его любви. Объяснения, которые дает Дориану Сибил, должны были бы сделать его счастливым: девушка убеждает любимого, что именно ее невменяемую любовь сделало невозможным для нее замену жизням драматических героинь собственной жизни. Т.е., она признает, что Дориан Грей стал смыслом ее жизни, что любовь к нему есть наиболее дорогим для нее в собственной жизни. Но именно эта откровенность приводит в негодование Дориана, так как его любовь является любовью «нарцисса» - почти в чистом виде.
Монолог героя, в котором он фактически высказывает свой жестокий «приговор» Сибил Вейн, убедительно доказывает, что Дориан Грей не способен любить любого другого человека. Остальные люди нужны ему лишь для того, чтобы с помощью собственных чувств к ним усиливать самовлюбленность. Вот как он объясняет Сибил Вейн свои чувства к ней, ее место в собственной жизни: «Вы же искалечили мою любовь. Как мало вы знаете о любви, когда говорите, что она убило ваш талант! Ведь вы ничто без своего искусства! Я дал бы вам славу и величие, принудил бы целый мир боготворить вас, и вы носили бы мое имя…» . Таким образом, он старался в первую очередь прославить себя самого, а влюбленная женщина становилась для него лишь средством собственного восхваления.
Между жизнью и искусством Дориан Грей, складывается такое впечатление, избирает искусство, но надо сказать, что на самом деле оно подменивается его представлениями об искусстве.Впрочем, отношение Дориана Грея к Сибил Вейн якобы можно все же таки назвать любовью. То, что герой на следующий день раскаялся, написал девушке откровенное письмо, свидетельствует, на первый взгляд, о его искренности, готовности признавать собственные ошибки и исправлять их. Но, припомним, толчком к написанию письма, к покаянию стал внешний фактор, а именно ужас, вызванный изменениями, которые герой заметил на портрете! Поняв, что изменения портрета вызваны его негодными поступками, Дориан Грей будто бы избирает свой жизненный путь: «Он заслужит прощение свою вину, возвр
Кажется, что судьба была неоправданно суровой к главному герою: именно тогда, когда он понял, какой должна быть его настоящая жизнь, она лишила Дориана Грея исправить ошибку, так как Сибил Вейн к тому времени уже была мертвой. Здесь надо вспомнить наблюдение Э. Фромма, который проникновенно заметил: «В отчужденной форме человек уважает самого себя, идол, в котором он растворяется, становится объектом его нарцисстичной страсти».
Искусство жизни Сибил Вейн на сцене, благодаря которому она привлекла его внимание, добропорядочная родственная жизнь - обязанность без настоящей любви, удовлетворение от старательного «исправления» собственных ошибок - все это для Дориана Грея есть лишь возможностью удовлетворить собственные нарцисстичные нужды, дать выход самовлюбленности! Оказывается, что лишиться нужды использовать внешний мир (и людей - как часть этого мира!) для удовлетворения нарцисстичной сущности герой не может. И некогда не сможет… Поэтому, осознав это, он избирает другой путь: быть сплошным преступником как относительно самого себя, так и относительно других людей. Если нельзя избегнуть того, на что ты обречен, нужно, считает Дориан Грей, ощутить наслаждение от жизни. От всех ее проявлений, плохих или добрых: «Вечная молодость, безграничные страсти, наслаждения, утонченные и сокровенные, разгон невменяемого веселья и еще ярых грехов – все это испытает он. А портрет будет нести бремя его позора, и больше ничего». Выбор сделан, но или был это сознательный выбор самого Дориана Грея?
Писатель дает возможность читателю увидеть родительные истоки Дориана Грея как человека. Для этого подается «история рода» в виде знакомства Дориана с портретами предков. Конечно, эту «портретную галерею» представлено неслучайно: портрет Дориана Грея занимает в ней свое место, его появление подготовлено рядом портретов предков героя, с каждым из которых (и портретов, и предков) у него есть бесспорная, иногда прямая, иногда опосредствованная связь.
Герой старательно отыскивает среди собственных предков таких, что отличались недостатками, негодным поведением, аморальными страстями. А таких, особенно среди мужнин, в этом роде было немало! Вообще же, как в начале романа говорил дядя лорда Генри о семье Дориана Грея, «Мужчины там в них какие-то неудачные, но женщины - замечательные. Дориан Грей- мужчина, но, похоже, его внешняя красота - это красота женской части рода? На фоне жизни своих предшественников, наверное, этому мужчине легче оправдать себя, свое поведение, которое Дориан Грей и делает: «Может, это какой-либо ядовитый микроб переходил из тела в тело, аж пока достался Дориану?». Такое объяснение очень уместно, поскольку оно если и не оправдывает поведение героя, то по крайней мере делает его более понятной для читателей. Такая себе родительная «плохая наследственность», противостоять которой для человека почти невозможно?
Не следует также забывать, что Дориан Грей, кроме «микроба», который отравлял его семью на протяжении столетий и достался ему самому, пережил также и «отравление книгой». Этот роман был подарен Дориану Грею лордом Генри, и подарок оказал на героя большое впечатление. Важной кажется попытка Дориана Грея связать влияние, которое имело на него родственное проклятие, и влияние этой книги: «Но человек имеет предков не только в собственном роде, а и в писательстве. И немало из них, может, даже более близкие ему характером и темпераментом, да и влияние их человек, бесспорно, более сознательное». Как видим, герой признает влияние книги на собственную жизнь даже более весомым, чем влияние рода.
Подытоживая, надо заметить, что ряд фатальных, на первый взгляд, обстоятельств материального и морального плана, совпадение которых привело героя к моральной и физической гибели, имеют под собой довольно весомую подпочву. Беззаботный красавец превратился в ужасного урода не сразу и не случайно. Этот путь был долгим, ступеньки вниз были иногда не заметные, но герой постепенно продвигался - как моральный человек - все ниже и ниже.
Если в начале он еще старался оказывать сопротивление, то после гибели Сибил Вейн избрал путь, который лишь увеличивал глубину его морального падения.