Имя выдающегося американского писателя Эрнеста Хемингуэя стало символом литературного успеха и славы, отточенного мастерства, трудолюбия и глубокой, искренней любви к человеку. Основным содержанием его творчества 1920-х годов стали поиски истинных ценностей жизни, размышления над судьбой «потерянного поколения» — поколения фронтовиков Первой мировой войны: он рассказал о возвращении с войны (книга рассказов «В наше время», 1925), о сущности неприкаянной жизни бывших фронтовиков и их подруг, об одиночестве невест, не дождавшихся возлюбленных («Фиеста», 1926). Герой Хемингуэя заброшен, как об этом говорил сам писатель, в «другую страну» — помещен независимо от своей воли в условия, когда человек проходит проверку на прочность на подмостках некоего космического театра (глубины Африки, Первая мировая война, тайфун, арена боя быков, Латинский квартал в Париже, гражданская война в Испании), но сталкивается прежде всего в поединке с самим собой. Душевный надлом, одиночество — удел почти всех героев Э. Хемингуэя. Это ведущий мотив всего творчества писателя, и даже «мирные» его рассказы и повести несут печать войны. Вместе с тем Хемингуэй, принадлежа к «потерянному поколению», в отличие от Олдингтона («Смерть героя») и Ремарка («На Западном фронте без перемен») не только не смиряется со своим уделом — он спорит с самим понятием «потерянное поколение» как синонимом обреченности. Герои Хемингуэя — мужественные люди, которые противостоят судьбе, стоически преодолевают отчуждение, в каждом из. них — частичка личности автора, его несгибаемой воли к жизни. Одним из таких людей является Фредерик Генри — герой романа «Прощай, оружие!». Этот роман произвел на меня очень сильное впечатление, и именно о нем мне хотелось бы рассказать в своем сочинении. Роман «Прощай, оружие!» Хемингуэй завершил в 1929 году, вернувшись в Америку из Франции и поселившись во Флориде, в Ки-Уэсте. Произведение имело огромный успех как у критики, так и у читателей. Многие литературоведы считают этот роман, наряду с более поздним «По ком звонит колокол», самым лучшим произведением писателя, в котором его стиль — ясный, сжатый и очень емкий — достиг своего совершенства.
«Прощай, оружие!» — это рассказ о нескольких месяцах жизни лейтенанта Фредерика Генри, который служил в санитарном отряде итальянской армии. Это рассказ человека, пережившего трагедию войны, о горечи прозрения после первого ранения и потери товарищей, о попытке вырваться из ада бойни, заключив с войной сепаратный договор. В названии своего романа Хемингуэй использовал цитату из поэмы английского драматурга и поэта XVI века
Джорджа Пила, написанной по поводу ухода на покой прославленного воина. Ирония Хемингуэя очевидна: в его романе показана не слава оружия, а его трагическое поражение. О каком же «оружии» идет речь? Прежде всего, о романтической идее войны, связанной с фигурой Наполеона, войны планомерных наступлений и отходов, с торжественной сдачей городов, освященной ритуалом, — то есть об идее, содержание которой блестяще обыграно Л. Н. Толстым в «Войне и мире». Нелогичность, жестокая абсурдность современной войны разрушает иллюзии лейтенанта Фредерика Генри. После того как молодой человек своими глазами увидел поле битвы, он окончательно убедился, что эта война не нужна итальянскому народу, вынужденному жизнью расплачиваться за глупость своих правителей. Он понял, что призывы к войне за демократию на самом деле просто прикрывают братоубийственную бойню и высокие слова «священный гражданский долг», «славный подвиг», «жертва» ничего не значат. «Меня всегда приводят в смущение слова «священный, славный, жертва» и выражение «свершилось», — говорит он. — Мы слышали иногда, стоя под дождем, на таком расстоянии, что только отдельные выкрики долетали до нас, и читали их на плакатах... но ничего священного я не видел, и то, что считалось славным, не заслуживало славы, и жертвы очень напоминали чикагские бойни, только мясо здесь просто зарывали в землю».
Тем не менее, роман «Прощай, оружие!» не является по замыслу автора антимилитаристским. Лейтенант Фредерик Генри не выступает против войны как таковой, — война в его представлении является мужественным ремеслом настоящего мужчины. Однако, как показывает Хемингуэй, это «ремесло» полностью теряет высокий общезначимый смысл на фоне сражений, которые убийственно нелогичны и где играют людьми как марионетками.
Линия фронта на этой «новой» войне, где по сути дела нет ни своих, ни до чужих (австрийцы в романе практически не персонифицированы), условна. Открытие этого измерения войны происходит и под влиянием ранения, и в результате разговоров лейтенанта с простыми людьми, которые, как это часто случается у Хемингуэя, выступают знатоками самых надежных истин («Войну не выигрывают победами»). Генри осознает не только ошибочность своего участия в этой войне, но и то, что «цивилизованным» способом из нее не выйти. Ранение, пребывание в госпитале, снова фронт, отступление с итальянской армией — таковы этапы военной судьбы главного героя. Отступление закончилось для Генри трагически. Его, как дезертира, без суда и следствия ведут на расстрел вместе с другими итальянскими офицерами, отбившимися от
И Генри видит, что нет никакой надежды на спасение, что допрос не дает шанса уцелеть, поэтому решается на побег. На мой взгляд, этот эпизод — отступление итальянских войск после битвы под Капоретто и расстрел отступивших офицеров — самый сильный эпизод книги. Ведь именно в этот момент наступает окончательное прозрение, окончательное понимание противоестественности, нелогичности войны.
В результате этого понимания солдат, достойно исполнявший свой воинский долг, окончательно отказывается от дальнейшего участия в «бессмысленной бойне», которая выгодна только маленькой кучке правящего класса.
С пониманием приходит и некоторое облегчение. Нет больше гнева, отброшено чувство долга, лейтенант Генри убеждает себя: «Я создан не для того, чтобы думать. Я создан для того, чтобы есть. Да, черт возьми. Есть, пить и спать с Кэтрин». По мере того как война начинает отождествляться с абсолютной жестокостью мира, на первый план выступает любовь. Да и как же иначе? Ведь именно так и бывает в жизни: война и любовь, разлука и ожидание, жизнь и смерть. В романах писателей «потерянного поколения» любовь, дружба часто являются именно тем началом, которое помогает герою выжить. Но герою Хемингуэя и в любви не суждено было обрести счастье.
Отношения с медсестрой Кэтрин Баркли начинались как легкий флирт. До встречи с Кэтрин Фредерик вообще относился к любви с некоторой долей цинизма, считая, что ему серьезные длительные отношения ни к чему. Красота медсестры-англичанки «с золотистой кожей и серыми глазами» пленила лейтенанта, но настоящее чувство вспыхнуло в тот момент, когда Кэтрин вошла в палату госпиталя, где Фредерик лежал после ранения. Удивительно, но лейтенант рассказывает о своих чувствах к любимой женщине почти так же беспристрастно, как рассказывал о своем участии в военных действиях, атаках и отступлениях, — он просто излагает факты, словно оценивая себя и свои чувства со стороны: «Как только я ее увидел, я понял, что влюблен в нее. Все во мне перевернулось;.. Видит Бог, я не хотел влюбляться в нее. Я ни в кого не хотел влюбляться. Но, видит Бог, я влюбился и лежал на кровати в миланском госпитале, и всякие мысли кружились у меня в голове, и мне было удивительно хорошо...» (Такой тон повествования вполне в духе Хемингуэя, который считал, что нет необходимости говорить о чувствах и эмоциональных состояниях — достаточно описать обстоятельства, при которых они возникли.)
Чувство героев было взаимным, оба считали, что в тот день, когда Кэтрин приехала в госпиталь, они стали мужем и женой. Лето любви стало самым ярким и радостным в жизни Фредерика и Кэтрин. Были и взаимопонимание, и забота, и маленькие знаки внимания, и большие радости. Было несколько месяцев счастья, которые молодые люди, спасаясь от преследований итальянской жандармерии, провели в Швейцарии, были бесконечные разговоры, прогулки и мечты о счастливом совместном будущем, было настоящее
большое счастье. Но это счастье оборвалось так же внезапно, как и началось. Долгие мучительные роды отняли у Фредерика и любимую женщину, и новорожденного ребенка, а вместе с ними и надежду на счастливую мирную жизнь.
Смерть близких утверждает Фредерика в мысли, что романтическая, возвышенная любовь столь же невозможна в современном мире, как и «романтическая» война. Кажется, что Фредерик и Кэтрин уже давно подсознательно были готовы к трагическому финалу, рассуждая о том, как обезличенная машина войны убивает наиболее достойных. Поколение лейтенанта Генри смотрит на жизнь, не строя никаких иллюзий относительно своего будущего, эти люди заранее знают, что обречены на жизнь-муку и любовь-утрату. «Вот чем все кончается. Смертью. Не знаешь даже, к чему все это. Не успеваешь узнать. Тебя просто швыряют в жизнь и .говорят тебе правила, и в первый же раз, когда тебя застанут врасплох, тебя убьют» — эта мысль в конце романа перекликается с тем, о чем уже не раз думал Генри: «Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить... Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто же хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки...»
Роман «Прощай, оружие!» стал знаменательной вехой в творчестве Э. Хемингуэя. Проходят десятилетия, но интерес к нему не ослабевает. Трагическая история Фредерика Генри, молодого американца-добровольца, ставшего дезертиром, помогла писателю проследить процесс формирования «потерянного поколения» — поколения, пережившего Первую мировую войну ж оказавшегося духовно опустошенным. Эта история помогла объяснить, почему люди отрекаются от признания каких-либо идеологических догм, от военной службы, от того, что принято именовать общественным долгом каждого человека. Но герои Хемингуэя никогда не сдаются. Поражение делает их сильнее, заставляет искать и находить смысл своего существования в самых важных человеческих отношениях — дружбе и любви. Думаю, нам всем есть чему поучиться у героев Хемингуэя!