Великие писатели часто бывают субъективны в своих литературных оценках. Но закончить анализ хочется словами У. Фолкнера, который, не имея никаких причин преувеличивать значение творчества Хемингуэя, писал о «Старике»: «Время, возможно, покажет, что это лучшее произведение любого из нас. Я имею в виду его (Хемингуэя) и моих современников». Книге предпослан эпиграф, взятый из письма Хемингуэя от 1950 года: «Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих остается с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой» (IV, 395). В этих словах содержится ключ к пониманию «Праздника», к пониманию того, почему откровенно фрагментарная книга воспринимается как единое и цельное произведение. Это единство — результат единства настроения, единства лирической интонации, связанной с радостным, праздничным ощущением «начала» — молодости, проведенной в прекрасном городе, самые камни которого овеяны поэзией. «Праздник» — книга о Париже, выражение благодарности городу за то счастье, которое он дал писателю.
Рисуя портреты писателей и художников, Хемингуэй не всегда сохраняет полную беспристрастность. В очерках отражается его субъективное отношение к этим людям, но нельзя не заметить, что писатель неизменно исходит из некоторых объективных отправных точек.
Прежде всего Хемингуэя интересует отношение к творчеству. Определяющим для него является отказ от компромисса, от конъюнктурных соображений, подчинение всего личного, второстепенного творческому труду, составляющему основное содержание жизни художника или писателя.
Интересно, что в конце жизни писатель еще раз сам засвидетельствовал роль основных стилистических принципов своего творчества. Говоря об одном из своих ранних рассказов, он сообщает, что опустил «настоящий конец»'. «Я опустил его согласно своей новой теории: можно опускать что угодно, при условии, если ты знаешь, что опускаешь,— тогда это лишь укрепляет сюжет и читатель чувствует, что за написанным есть что-то, еще не раскрытое» (IV, 440). Новой эта теория была в начале 20-х годов. Но достаточно вспомнить приводившееся высказывание писателя о том, как создавался «Старик и море», чтобы вновь убедиться в значении «синтеза» для всего его творчества. Есть в «Празднике» и свидетельство того, что еще до написания первого романа Хемингуэй сознательно стремился заменить описание «показом».
Лирическая насыщенность и очарование воспоминаний Хемингуэя говорят о том, что здоровье изменило писателю, когда его жизнелюбие и талант еще вовсе не были исчерпаны.
Хемингуэй умер 2 июля 1961 года. С тех пор утих сенсационный шум вокруг его личности, но интерес к творчеству писателя не уменьшился. Хемингуэю удалось с неподражаемым мастерством запечатлеть конкретные черты времени
Проблемно-хронологический принцип, положенный в основу настоящей работы, имеет свои достоинства и недостатки. Он позволил охватить почти всю прозу Хемингуэя, которую сам автор считал готовой к печати, и тем самым обеспечить необходимую базу для достижения указанной цели. Но многие проблемы еще ждут своего разрешения.
Хемингуэй оставил большое число незавершенных произведений, часть из которых постепенно появляется на прилавках книжных магазинов. Так, почти через десять лет после смерти писателя опубликован большой роман «Острова в океане» ("Ыапаз т Ше 31геат", 1970), появились неоконченные рассказы, в частности, дополняющие историю Ника Адамса, осталось и многое другое. Опубликование архива писателя должно сопровождаться его научной разработкой, но это важное дело едва начато. Каждое слово большого мастера драгоценно, и нас радует возможность прочитать это слово. В эту книгу мы не решились включить анализ произведений Хемингуэя, опубликованных его наследниками, так как сам автор не считал их достаточно завершенными, а исследование его архива нам пока недоступно.
Исключительный интерес представило бы изучение библиотеки Хемингуэя, насчитывающей, вероятно, около двадцати тысяч томов. Примерно половина этих книг хранится в кубинском доме писателя, а остальные — в его последнем жилище. Всестороннее изучение этой библиотеки, естественно, помогло бы глубже узнать творческую лабораторию, динамику взглядов, литературные вкусы, а, может быть, и некоторые подробности биографии писателя.
Не снимается с повестки дня и необходимость полемики вокруг наследия Хемингуэя. Отстоять Хемингуэя — реалиста и гуманиста — от посягательств реакции насущная задача прогрессивного литературоведения. Мы считаем Хемингуэя великим писателем прежде всего потому, что на протяжении своего творческого пути он неизменно со всей силой своего дарования утверждал высокие гуманистические идеалы, боролся за человека.