*
Антон Павлович Чехов по праву считается мастером рассказа. Ему присущ удивительный талант в небольшом по объему произведении в легкой, юмористической форме затронуть и раскрыть большие и сложные социальные проблемы: обличение закрытой, «футлярной» жизни («Человек в футляре»), духовную деградацию личности («Ионыч»), разбитое счастье интеллигентного человека («О любви») и многое другое. Рассказ «Палата № 6», который был написан в 1892 г., возник как отголосок впечатлений, вынесенных с острова-тюрьмы, где самым тяжким для писателя оказалось соприкосновение с ужасами каторги, о чем он позже напишет: «Сахалин — это место невыносимых страданий… Мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски; мы гоняли людей по холоду в кандалах десятки тысяч верст… размножали преступников и все это сваливали на тюремных смотрителей… Виноваты не смотрители, а все мы».
Начинается рассказ с ужасного описания больничного двора, который сразу же навевает грустные мысли. «В больничном дворе стоит небольшой флигель, окруженный целым лесом репейника, крапивы и дикой конопли… Передним фасадом обращен он к больнице, задним — глядит в поле, от которого отделяет его серый больничный забор с гвоздями. Эти гвозди, обращенные остриями кверху, и забор, и самый флигель имеют тот особый унылый, окаянный вид, какой у нас бывает только у больничных и тюремных построек». В сенях на старом хламе спит сторож с «суровым, испитым лицом».
Тягостное впечатление усиливается по мере того, как вчитываешься в этот рассказ, знакомишься с палатой № 6 и ее обитателями — сторожем Никитой, который предстает в этом рассказе очень тупым и беспощадным, с доктором Ратным, а также с душевнобольными, которые населяют данную палату. Один из них — еврей Моисейка, который помешался после того, как у него сгорела шапочная мастерская. Он чрезвычайно услужлив: ему нравится подавать товарищам воду, укрывать их, когда они спят, и за это его одного из всех отпускают на улицу, где ему дают кто копеечку, кто квасу, кто еще что-нибудь…
Единственным человеком, который может и способен рассуждать, трезво мыслить и проявлять благородство, как это ни покажется парадоксальным, оказывается душевнобольной Громов. Доктор Рагин, который является заведующим больницы, каждый раз, навещая его в страшной палате № 6, говорит: «Если бы вы знали, друг мой, как надоели мне всеобщее безумие, бездарность, тупость и с какой радостью я всякий раз беседую с вами! Вы умный человек, и я наслаждаюся вами».
Громова свела с ума именно жизнь среди нормальных людей. Он заболел манией преследования, ему стало казаться, что его посадят в тюрьму. И Громов действительно попал в тюрьму. Этой тюрьмой для него оказалась палата № 6, где людей действительно не лечат, а калечат и истязают, жизнь там оказывается страшнее, чем в остроге. Но, сидя за больничной решеткой и страдая невыносимо, он не перестает возмущаться, протестовать и не теряет веры в то, что рано или поздно правда и добро восторжествуют: «…воссияет заря новой жизни, восторжествует правда, и на нашей улице будет праздник! Я не дождусь, издохну, но зато чьи-нибудь правнуки дождутся».
Иначе Чехов изображает взгляд на жизнь доктора Рагина. Он следует только одной идее: «При всякой обстановке вы можете находить успокоение в самом себе». Поэтому он не вмешивается в дела больницы и не пытается улучшить положение вверенных ему людей. «Все вздор и суета… — успокаивает он себя, — в своей нечестности виноват не я, а время… Родись я двумястами лет позже, я был бы другим».
В этом рассказе Чехов противопоставляет взгляды на жизнь Громова и доктора Рагина. Так, в речи Громова звучит изобличение: «Нас держат здесь за решеткой, гноят, истязают, но это прекрасно и разумно, потому что между этой палатой и теплым уютным кабинетом нет никакой разницы. Удобная философия: и делать нечего, и совесть чиста, и мудрецом себя чувствуешь… Нет, сударь, это не философия, не мышление, не широта взгляда, а лень, факирство, сонная одурь…», «Страдания презираете, а небось прищеми вам дверью палец, так заорете во все горло!».
И только тогда, когда доктор Рагин сам попадает в эту палату и его избивает Никита, он начинает прозревать: «…в голове его, среди хаоса, ясно мелькнула страшная, невыносимая мысль, что такую
В заключение хотелось бы процитировать слова писателя Н. С. Лескова: «В палате № 6 в миниатюре изображены общие наши порядки и характеры. Всюду — палата № 6. Это Россия…».
«Серый больничный забор, обращенный остриями кверху; флигель для сумасшедших, окруженный целым лесом репейника»; тюрьма, «обнесенная каменною стеной», — вот русская действительность. Чехов показал безумие и беззаконие, царившие не только в старой России. Писателю удалось изобразить хаос, достигший апогея в годы советской власти, в период культа личности, когда весь цвет нации был брошен в лагеря, когда люди днем и ночью ходили под страхом смерти.
Откроем же книгу и познакомимся с обитателями палаты № 6 и людьми, которые их окружают. Один из больных — Иван Дмитрич Громов. Он был человеком порядочным, деликатным, хорошо образованным и начитанным. «Он не знал за собой никакой вины и мог поручиться, что и в будущем никогда не убьет, не подожжет и не украдет», но постоянное ощущение несправедливости и понимание, что всякое насилие встречается обществом как разумное и целесообразное, заставляют его уединяться и избегать людей. У, него возникает мания преследования. И, как любого человека, начинающего понимать жизнь, люди, еще недавно восхищавшиеся им, называют смешным и ненормальным и отправляют в сумасшедший дом. В больнице Иван Дмитрич сталкивается с доктором Андреем Ефимычем Рагиным. Доктор, хоть и пришел к выводу, что его больница — это «учреждение безнравственное и в высшей степени вредное для здоровья жителей», отнесся к беспорядкам равнодушно, утешая себя мыслью, что «у него не хватает характера и веры в свое право», чтобы что-то изменить. Андрей Ефимыч радуется открытиям медицины, которые на самом деле реально ничем не помогают людям.
Рагин — умный человек, способный рассуждать и философствовать; но страшно, что выводы, к которым он приходит, позволяют успокоить совесть.
Андрей Ефимыч, никогда не испытав на себе боли, подлости и обмана, проповедует, что нужно всегда быть довольным, ничему не удивляться и презирать страдания, находить успокоение в самом себе: «Свободное и глубокое мышление, которое стремится к уразумению жизни, и полное презрение к глупой тщете мира — вот два блага, выше которых никогда не знал человек. И вы можете обладать ими, хотя бы вы жили за тремя решетками».
Рагин призывает к смирению, к покорности, к подчинению обществу и судьбе. Да! Многие так и делали: отказывались от своих взглядов, сливались с серой массой, позволяли себя бить, не отвечая на побои «ни звуком, ни движением, ни выражением глаз». Но есть множество примеров, когда люди сопротивлялись насилию; их тело не выдерживало: они шли на самоубийство, вынуждены были уезжать, но их душа оставалась непокоренной. В русской литературе XX века каждое имя — это трагедия: Блок, Ахматова, Цветаева, Есенин, Пастернак, Солженицын…
Но, как известно, каждому воздается по вере. И доктор Рагин не исключение. Когда он сам столкнулся с болью, оскорблением, подлостью, причиненной другими людьми, то понял, что человек несет ответственность за то, что он совершает, что рано или поздно настает время расплаты. Рагин понял чужую боль и ужаснулся тому, что сам причинял страдания, но больше двадцати лет не знал и не хотел знать этого. Философские рассуждения об «истинных благах» уже не успокаивали его совести. Вскоре Андрей Ефимыч сам оказывается в палате № 6 и умирает от апоплексического удара.
У Чехова Рагин умирает, а значит, умирает и время зла и насилия. Распадается его теория о возможности счастья, достигнутого лишь знанием законов счастья. Сегодня мы переживаем такой конец — конец «прекрасного будущего», пришло время расплачиваться за чернобыльские станции, за разрушенные храмы, за утраченную культуру. Мне хочется верить, что, заплатив страшную, кровавую цену, цену человеческих жизней, мы навсегда покончим с империей зла, что, пройдя, может быть, еще не один переломный период истории, люди остановят свой выбор на добре.