Один из самых популярных комических персонажей Шекспира. В образе своего героя драматург «совместил» двух реальных исторических персон. Это сэр Джон Олдкасл, лорд Кобем, примкнувший, несмотря на свое знатное происхождение, к секте лоллардов (предшественников пуритан), выступивший с обличениями в адрес католической церкви и сожженный за ересь в 1417 году.
Другой прототип Фальстафа — баронет Джон Фастолф, современник и соратник Генриха V, мужественный воин, единственный раз в жизни проявивший недостаток мужества и бежавший с поля боя при Патэ, За это был лишен всех воинских званий. Шекспир в данном случае полностью отошел от обоих исторических прототипов, превратив двух вполне достойных людей в старого шута, обжору и бездельника. Однако, как гласит предание и как пишет первый биограф Шекспира Н.Рау, после представления «Генриха IV» королева Елизавета так восхищалась достойным удивления характером Ф., что велела вывести его в другой пьесе. Этим «социальным заказом» во многом объясняется спешность, с которой вслед за исторической хроникой появилась комедия.
Наделив своего героя, с одной стороны, чертами аллегорического персонажа средневекового английского моралите Порока (Vice), а с другой – некоторыми приметами типажа «хвастливого воина» римской паллиаты, Шекспир тем не менее создал вполне оригинальный образ, притягательный, полный неотразимо-лукавого обаяния и одновременно отталкивающий.
В Фальстафе привлекает его внутренняя раскованность, насмешливо-скептическое отношение ко всякого рода догмам, ум и бесконечное чувство юмора, позволяющее ему, вышучивая всех и каждого, посмеиваться и над самим собой. Его шутки, выходки подчас подлинно артистичны и изобретательны. Недаром умница принц Гарри (становящийся во второй части «Генриха IV» королем Генрихом У), столь дружески с ним общается, находя в Ф. независимость суждений и насмешливо-циничный ум в сочетании с веселостью нрава и всегдашней готовностью ко всяческим проказам. Его положение в компании принца, впрочем, двояко: с одной стороны, друг (Ф. как-никак дворянин, обедневший рыцарь), с другой — нечто вроде шута.
Несмотря на свои годы, Ф. чрезвычайно подвижен, и все его жалобы на плохое самочувствие не что иное, как игра,
Однако недостатки Фальстафа суть продолжение его достоинств. Его внутренняя свобода оборачивается свободой для себя, его юмор — цинизмом, раблезианская широта — элементарным пьянством и обжорством. Он может быть нечист на руку, неискренен в словах и бесчестен в поступках. Его насмешка над моралью перерастает в аморализм. Ф., таким образом, вполне ренессансная фигура, с эпикуреизмом и вольномыслием, и в то же время в нем отчетливо видны черты кризиса ренессансной гармонии. Это развитие образа Ф. особенно ощутимо при сравнении его первого «явления» в «Генрихе IV» и второго — в «Виндзорских насмешницах»: он как будто постепенно «увядает» под пером своего создателя, краски блекнут, шутки повторяются, он становится неинтересен и скучен. Благодаря герою Шекспира выражение «фальстафовский дух» стало нарицательным для обозначения безудержной веселости, неиссякаемого оптимизма, бесконечной изобретательности, упоения жизнью, «ликования плоти».
Первым воплощением образа Ф. на музыкальной сцене явилась опера А.Сальери (1799). За ней последовала комическая опера О.Николаи «Виндзорские насмешницы», премьера которой состоялась в Берлине в 1849 г., в России — в 1859, первым исполнителем партии Ф. стал О.А.Петров. В 1893 г. на либретто А.Бойто была написана опера Дж.Верди «Фальстаф». Кредо вердиевского Ф.: «Все в мире шутка!» И жизнь — тоже… Образ Ф. — преодоление горького осознания старости самим Верди, сроднившимся со своим созданием, как с живым человеком. Вот надпись на партитуре оперы: «Иди, иди, старый Джон, Иди своей дорогой, сколько жизнь тебе позволит. Все кончено. Забавный тип плута, Вечно живой, под разными масками, Повсюду и везде. Иди, иди, вперед, вперед!» Первым исполнителем партии Ф. на премьере оперы в театре «Ла Скала» был В.Морель.