Михаил Шолохов. Каждый открывает его по-своему. Каждому нравится свой герой его произведений. Это и понятно. Ведь судьбы героев, пробле мы, поднятые Шолоховым, созвучны нашему времени. Но мой Шолохов — не только писатель. Он, прежде всего, человек интересной, яркой судьбы. Посудите сами: в 16-летнем возрасте Шолохов чудом уцелел, попав в руки к властолюбивому Нестору Махно; в 37-м не раз спасал своих друзей от репрессий. Его обвиняли в плагиате, в симпатиях белому движению.
Много испытаний выпало на долю этого писателя. На он не уподобился траве, которая “растет, покорно клонясь под гибельным дыханием житейских бурь”. Несмотря ни на что, Шолохов остался прямолинейным, честным, правдивым человеком. Правдивы и его “Донские рассказы”. В них Шолохов выразил свое отношение к войне, явившейся трагедией народа. Она губительна для обеих сторон, приносит невосполнимые потери, калечит души. Писатель прав: недопустимо, когда люди, разумные существа, приходят к варварству и самоистреблению. В “Донских рассказах” меня привлекли реалистичность, антиромантичность изложения суровых военных условий; та правда войны, что не щадит никого, даже детей. Шолохов говорил, что нельзя чересчур живописно, красочно писать о смерти среди “седых ковылей”, приписывать погибающим состояния, когда они “умирали, захлебываясь красивыми словами”. Ну а как же красота изложения? У Шолохова она в простоте, народности языка. Сама суть рассказов заставляет задумываться о жизни. По моему мнению, смысл их в том, что
люди, дабы доказать свою преданность идеалам, переступают через ж
В рассказе “Продкомиссар” казак Игнат Бодягин поддерживает беспощадное решение трибунала: казнить родного отца за саботаж. Классовая ненависть выше родственных чувств. В новелле “Бахчевик” казак спасает раненого брата и расправляется с отцом-белогвардейцем. Еще мрачнее рассказ “Семейный человек”: в нем отец убивает сразу двух сыновей-красногвардейцев, дрогнув перед угрозами белоказаков.
Герои у Шолохова не рассуждают, а действуют, не задумываясь: по первому зову сердца бросаются в реку спасать жеребенка или отбивают детей у бандитов. Но так же, не задумываясь, убивают сыновей, отнимают последнее у крестьян. Они заставляют то злиться, то плакать. Читаешь, и “грусть-тоска” заполняет твое сердце.
Почему же Шолохов не мог добавить счастья в свои произведения? Он, как мне кажется, хотел хоть немного приблизить нас, читателей, к реальностям войны, когда нет ни единого счастливого человека.
Что же дает мне Шолохов? Пусть за меня скажет один критик: “Он пробуждает скрытый в наших душах огонь, приобщая к великой доброте, великому милосердию и великой человечности русского народа. Он принадлежит к числу тех писателей, чье искусство помогает каждому стать более человечным”. Таков мой Шолохов. Писатель, преподавший мне уроки мужества, порядочности и честности. Я читаю и перечитываю Шолохова, каждый раз поражаясь его умением заглянуть в глубокие тайники человеческой души. Я верю своему писателю, поэтому у меня никогда не возникнут сомнения в его правдивости.