Жизнь в Гремячем Логу встала на дыбы, как норовистый конь перед трудным препятствием...
М. Шолохов.
«Поднятая целина» Тишина, мирное спокойствие... Узенькие пыльные деревенские улочки, зеленые, желтые посевные поля, изредка слышны блеяние, мычание скотины, лай собак... Привычная, неторопливая жизнь в Гремячем Логу, катящаяся как будто по кругу: зима, лето, осень, посев, покос, жатва... И вдруг, словно взрыв, разрушает эту идиллию постановление советского правительства о сплошной коллективизации в деревне. «Зачем это нужно?» — недоумевали люди. Михаил Шолохов в своем романе «Поднятая целина» показал, как проходила коллективизация, с каким трудом, «кровью и потом» она далась его героям. Но автор не сомневался, что коллективизация была нужна. «Поднятая целина» — крупное эпическое полотно, в нем множество самых разных героев и судеб. Язык романа простой, доступный, но в то же время яркий и запоминающийся, его герои, столь живые, близкие и понятные нам, надолго остаются в памяти. Самые колоритные, запоминающиеся образы — это, конечно, Семен Давыдов, Макар Нагульнов, Андрей Разметов. В этих героях видел автор тех, чьими мозолистыми руками заложены первые кирпичики лучшего будущего, коммунизма.
Рабочий двадцатипятитысячник (партия послала 25 тысяч рабочих для устройства колхозов в деревнях) Семен Давыдов едет в станицу Гремячий Лог по заданию партии, «насчет колхоза». Он должен был организовать колхоз в станице. Давыдова встретили дружелюбно: почувствовали в нем своего, который поймет, поможет, объяснит. Гремяченцы недоумевали, почему «приезжий, по виду служащий, идет за санями, а не в сельсовет». Понравилось станичникам трудовое прошлое Давыдова, его загрубелые руки рабочего человека, выбитый зуб «по пьяному делу» — это так близко и привычно гремяченскому люду. Давыдов быстро сошелся со всеми и смог увлечь своим делом не только бедняков (они пошли бы за любым, лишь бы избавиться от нищеты), но и зажиточных середняков.
Другой центральный герой — Макар Нагульнов — внешне настоящий суровый богатырь: «широк в груди», с «желтоватыми глазами», «сросшимися бровями», с «хищным разрезом ноздрей ястребиного носа». Прямолинейный, колкий, грубый, несдержанный — «весь из углов», он ни перед чем не остановится ради своей идеи, партии. «Да скажи мне, что надо их в распыл... Для революции надо... Я их из пулемета... всех пор
Андрей Разметов внутренне не похож ни на Давыдова, ни на Нагульнова. Он, со своими «ясными, как летнее небушко, глазами», самый светлый герой романа. Разметов необыкновенно гуманен, добр, чуток. Мне этот герой ближе всех других шолоховских образов. Разметов отказывается раскулачивать Гаева, у которого были маленькие дети: «Я с детишками воевать не обучен». Он ругает Нагульнова за избиение Банника, хочет извиниться перед незаконно арестованными казаками. Его поступки, такие человечные, не понятны борцам за общее дело Давыдову и Нагульнову.
Шолохов, будучи партийным писателем, никогда не выступающим против правительства, не показывает радостные, светлые картины, как крестьяне с благодарностью ведут в колхоз буренок, лошадок, своих кормилиц и поилиц, несут так тяжело давшееся им зерно. Наоборот, мы видим, что ничего подобного не происходило, узнаем, как осуществлялась эта коллективизация. Трагические сцены романа поражают: Банник, избиваемый Нагульным, дочка Фрола Рваного, натягивающая на себя девятую юбку (чтоб не отобрали), крики детей «кулаков», оставшиеся без крова, разъяренное лицо Бородина, у которого отняли все то, что он нажил, работая, как вол, проводя бессонные ночи... Шолохов, конечно, многое смягчил, показывая правоту партии, описывая торжество коллективизации, радость бедняков, получивших, наконец, хоть одежду. Но не нужно забывать, что он был советским писателем и тоже верил в коммунизм, в светлое будущее, где все равны, богаты, все бесплатно... Автор и его герои верили, что коллективизация была необходима, что двадцатипятитысячники вершили нужное, полезное дело. Мне кажется, что люди того времени были счастливы уже тем, что верили...