Характерно, что гремяченские «коммунисты» с самого начала действуют самостоятельно. Образ высокого партийного начальства в романе прорисован невразумительно, а то, что прорисовано, выглядит крайне негативно. Во всех сценах, происходящих в райко-мовских стенах, на совещаниях у начальства, ощущаются неискренность, бюрократизм, незнание реальной обстановки, равнодушие к конкретным людям. Особенно ярко это видно на примере совещания, на котором Нагульнова исключают из партии. По существу, в ней воплотилось представление о бездушной государственной машине (какой бы она ни была и как бы себя ни называла), для которой человек — не личность, а человекоединица. Недаром Нестеренко выведен за общие скобки (он действует на местах, общаясь с народом, а не из кабинета), но это скорее отличительные особенности его личности, а не следствие его партийной принадлежности. То, что он советует Давыдову, действительно нужно и направлено на благо людей (покупка книг, внимательное отношение к женщинам, собравшимся в станицу за покупками, нравственная чистоплотность, воспитание на личном примере и проч.) Характерно, что эволюция, которую претерпевает в романе образ Давыдова, происходит именно в этом направлении. Жить чаяниями и интересами людей — именно этому учится Давыдов (рассказ Аржанова, спор с Устином Рыкалиным). «Правда» Нагульнова, Разметнова и Давыдова в итоге оказывается совершенно не похожа на ту «идеологию», которую пропагандируют в государственном масштабе. Романтическая мечта Нагульнова о том, что все люди после победы мировой революции станут «приятно смуглявы» и не будут различаться ничем, даже цветом кожи, походит скорее на некую идеологическую карикатуру, однако здесь важн
Примечательно, что в «партийном треугольнике» у каждого оказывается не только своя «правда», но и свой способ смотреть на вещи. Если в образе Нагульнова сильны романтические черты, то Разметнов — в большей степени реалист. Давыдов представляет собой промежуточный тип — от «правды» Нагульнова он постепенно приближается к «правде» Разметнова, для которого морально-этические нормы, выработанные народом на протяжении веков, оказываются нерушимы (отказался раскулачивать «ребятишек», не смог зарубить отца и детей человека, насиловавшего его жену). Давыдов — пришелец, «чистый лист» для хуторян, и что они будут думать о нем, зависит только от него (его поведение во время «бабьего бунта», пахоты). Признание Давыдова со стороны хуторян — это признание его личных качеств, безотносительно к его партийной принадлежности.
В отличие от Нагульнова, Давыдова и Разметнова у ЛятьевСко-го и Половцева нет своей «правды», так как «правда» (в народном понимании) — мысль общественная, объединяющая и примиряющая. У них же есть лишь «интересы» — восстановить свой прошлый социальный статус, вернуть имущество и проч. Отсюда отношение к людям не своего круга — как к «быдлу», «стаду» и т. д. (Лятьевский даже по отношению к Половцеву ведет себя высокомерно, так как он «шляхтич», аПоловцев не благородных кровей).