Один из решающих рубежей в истории нашей родины — так называемое социалистическое преобразование деревни начала 30-х годов — составляет содержание романа М. А. Шолохова «Поднятая целина». Судьбу коллективизации решал середняк. Взбаламученные пропагандой, бедняки охотно шли в колхоз, видя в нем свое спасение. Середняки колебались, за них боролись коммунисты и сельский актив. Путь трудового крестьянина к новой жизни был путем ожесточенной классовой борьбы, открытого насилия, сопровождаемых ломкой судеб, жизней, традиционного быта. Беднейшее крестьянство в основном поддерживало политику советской власти, а в душе середняка происходила внутренняя борьба: стремление к новой жизни боролось с чувством собственности.
Именно эта внутренняя борьба, «великий перелом» в сознании и образе мышления середняка, отображается в одном из персонажей — Кондрате Майданникове. Характер Майданникова показан не только в схватке с противниками колхозного строя, но и в той внутренней борьбе, которую ведет он с «подлюкой жалостью к своему добру». Портрет Майданникова создают немногочисленные детали: «невысокий, в сером зипуне, казак», на голове у него «выцветшая буденовка». Собираясь выступить на общехуторском собрании, «Майданников достал засаленную записную книжонку, торопливо стал искать исчерченные каракулями странички». Говорит Майданников о беспросветной жизни середняка, «тоскуя глазами». Он мучительно ищет путь спасения середняка от нищеты и приходит к выводу, что это путь в колхоз. Кондрат понимает, что «рабская» привязанность к собственности мешает таким же, как он, казакам идти по пути новой колхозной жизни. Как «мое», нажитое кровью и потом, будет там, в колхозе, «общим»? Сознание Майданникова приходит в противоречие с его привычками, чувствами.
Наблюдая за переживаниями Кондрата, мы можем представить, что происходило в душах крестьян в годы коллективизации. Майданников ведет свой скот в колхоз, он справился со своей задачей, но конфликт не кончился. Кондрат погнал скотину к речке. «Напоил. Быки повернули было домой, но Кондрат с затаенной на сердце злобой, наезжая конем, преградил им дорогу, направил к сельсовету». Мысли Майданникова, как льдины во время ледохода, наплывают друг на друга, вертятся вокруг одного: «Как будет в колхозе? Всякий ли почувствует, поймет так, как понял он, что путь туда — единственный, что это неотвратимо? Что как ни жалко вести и кинуть на общие руки худобу, выросшую вместе с детьми на земляном полу хаты, а надо вести. И подлюку жалость эту к своему добру надо давить, не давать ей ходу к сердцу».
Всего один месяц прошел с тех пор, как Кондрат записался в колхоз, а какие значительные изменения произошли в его жизни и сознании! Кондрат охотно участвует в раскулачивании, добросовестно относится к своим обязанностям по работе. С судьбой колхоза теперь накрепко связана судьба Майданникова, дела колхозные постепенно становятся и его личными делами, а вот по ночам по-прежнему плохо ему спится, жалость к своему добру еще не умерла в душе Кондрата. Правда, раньше Майданников думал только о себе, о своей семье, а теперь раздумывает о судьбе угнетенных всего мира.
Раздумья Майданникова показывают, как меняется сознание человека, как вчерашний середняк становится колхозником, как начинает со знавать он личную ответственность за судьбу своей великой родины, первой в мире с огромными трудностями прокладывающей человечеству путь к светлому будущему — коммунизму. Борьба за новую жизнь требует от Майданникова напряжения всех духовных сил. Самое трудное для него — преодолеть привычки собственника, победить любовь к своему с таким трудом нажитому добру. Днем, когда Кондрат занят в колхозе, он забывается в работе. Дома же, особенно по ночам, не дает ему спать «проклятая жаль». Мучительные ночные думы в самый трудный, поворотный момент жизни невольно переносят его в прошлое, заставляют вспомнить весь его пройденный путь.
Следя за мыслями Майданникова, мы видим, что так же, как единоличное хозяйствование воспитало в нем собственника, рождало привычки, от которых «холодит сердце тоской и скукой», так и коллективный труд заставляет Кондрата думать о делах колхозных, волноваться за них. Думая о собственной нужде, Кондрат думает о нужде, которую терпит страна, и сжимает под дерюжкой кулаки, с ненави
Так совершенно естественно проходит перед нами вся жизнь Майданникова, изображается поворот его сознания; показывается, как вырывается Кондрат из мира своей прошлой жизни и растворяется в новом и непривычном ему коллективном укладе жизни. Добросовестно работая, он требует того же и от других колхозников. «Пусть всякий получает столько, сколько зарабатывает», — так ставит вопрос Кондрат. Важно отметить, что Майданников тянется к знанию, стремится понять и практически использовать все новое в агрономии.
Когда Яков Лукич рассказывал, как надо «сеять по науке», Кондрат слушал его «жадно, с открытым ртом, задавая вопросы, вникая во все подробности». Ко времени «бабьего бунта» Кондрат уже настолько хорошо зарекомендовал себя в колхозе, что именно ему доверил Давыдов ключи от амбаров и послал за помощью в бригаду. Майданников не только сам добросовестно работает, но и стремится подтянуть отстающих, борется с лодырями, организует наиболее рентабельно труд бригады, чего как раз не смог сделать бригадир. Правильной расстановкой рабочей силы, организацией учета выработки каждого колхозника Кондрат практически разрешает вопрос, им же поставленный на производственном совещании перед началом посевной. На пахоте Кондрат разоблачает «кулацкого агента» Атамангукова, пытающегося деморализовать бригаду и своей недобросовестной работой вредящего колхозу.
Майданников дорожит авторитетом руководителя колхоза. Автор показывает, как формировалось новое отношение к труду, складывался характер «коллективного» человека. Кондрат, по словам Давыдова, «самый фактический ударник». Труд Майданникова — творческий, поэтому и работает он с увлечением, осознавая себя «заглавной фигурой в Советском государстве». Кондрат готов «воевать за советскую власть», готов в колхозе работать «на совесть», но от предложения Нагульнова вступить в Коммунистическую партию отказывается. «Раз я ищо не отрешился от собственности, значит, мне и в партии не дозволяет совесть быть», — с дрожью в голосе говорит он Макару. Это признание Кондрата с особой силой подчеркивает его правдивость, душевную чистоту и лишний раз убеждает в том, что Майданников победит в себе остатки собственнического чувства, вступит в партию и будет подлинным коммунистом. Самоотверженно работая в колхозе, он окончательно излечивается от «приверженности к собственным быкам» и вступает в партию. Именно он сменяет сраженного вражеской пулей Давыдова на посту председателя гремяченского колхоза. Здесь, в колхозе, Кондрат становится новым человеком. «Великий перелом» свершился.
Я думаю, что бороться с конкретным врагом все-таки легче, чем противостоять тяжелым испытаниям судьбы, победить горе, одиночество, тоску. В плену Андрея поддерживала мысль о семье, затем, после трагического известия о гибели Ирины и дочерей, он мечтает о жизни рядом с сыном, но 9 мая 1945 года погибает Анатолий, рушатся все надежды, никто и ничто уже не греет его в жизни: «Похоронил я в чужой немецкой земле последнюю свою радость и надежду..., и словно что-то во мне оборвалось».
Казалось бы, человек, испытавший столько горя, имеет право уйти от борьбы, жить для себя. Но так уж устроен Андрей, что не может не отдавать себя другим. История с Ванюшкой — это как бы окончательная черта в истории Андрея Соколова. Ведь если решение стать Ванюшке отцом означает спасение мальчика, то последующее действие показывает, что и Ванюшка спасает Андрея, дает ему смысл дальнейшей жизни.
Несколько месяцев тому назад, готовясь к экзаменам, я прочитала резкий и, на мой взгляд, несправедливый отзыв А. Солженицына о рассказе «Судьба человека», и мне захотелось защитить любимого писателя.
Да, Шолохов ничего не сказал о фильтрационных лагерях, куда отправляли бывших пленных, о подозрительном отношении к ним. Однако не будем забывать, что он первый написал о стойкости русского человека, который в аду фашистского плена оставался не только человеком, но и борцом. И этот писательский подвиг, на мой взгляд, не менее значителен, чем подвиг автора книги «Архипелаг ГУЛАГ».