Внутренний монолог – это диалог с самим собой. В романе «Тихий Дон» внутренние монологи мы можем встретить в основном только у главного героя – Григория Мелехова, в которых он выражает свои чувства, мысли. В третьем томе романа «Тихий Дон» можно выделить следующие его внутренние монологи:
«И после того, когда полк вступил в полосу непрерывных боёв, Григорий всегда, сталкиваясь с неприятелем, находясь в непосредственной от него близости, испытывал всё то же острое чувство огромного, ненасытного любопытства к красноармейцам … «А что за люди? А какие они?» … Тут ему приходилось иметь дело с русскими солдатами, с какими-то иными людьми …». Мы видим, что Мелехову не знакомы эти люди – красноармейцы, он не знает кто они, какие они, испытывает острое чувство любопытства к этим людям, хочет их узнать. Он не понимает, почему с ними воюет, зачем и для чего.
«Григорий перебрасывал взгляд с дороги на скачущую зимнуху. «Точи-плуг! Точи-плуг!» - выщёлкивала она. И нечаянно вспомнилось Григорию, как вместе с Петром в детстве пасли они в степи индюшат, и Петро, тогда белоголовый, с вечно облупленным курносым носом, мастерски подражал индюшиному бормотанью и так же переводил их говор на свой детский, потешный язык. Он искусно воспроизводил писк обиженного индюшонка, тоненько выговаривая: «Все в сапожках, а я нет!» … как старый индюк, ходил боком, бормотал: «Гур! Гур! Гур!» Тогда Григорий смеялся счастливым смехом …» В этом монологе Григорий вспоминает о своём детстве, о доме. Монолог показывает, что где бы не находился Григорий, в какой бы сложной ситуации он не был, единственным успокоением для него было это воспоминания о доме, там где он родилс
«… Григорий остро ощутил горделивую радость: такой массой людей он ещё никогда не командовал. Но рядом с самолюбивой радостью тяжко ворохнулись в нём тревога, терпкая горечь: сумеет ли он водить так, как надо? И ему ли властвовать над тысячами жизней и нести за них крестную ответственность. «А главное против кого веду? Против народа… Кто же прав?». Здесь мы видим, что Григорий находится в состоянии тревоги, растерянности. Ему впервые довелось командовать тысячами казаками, и он не хочет жертвовать их жизнями и нести за них ответственность. А самое главное в том, что он не понимает против кого поведёт их, опять же зачем? И кому верить, кто прав?
Также можно найти монологи, в которых Григорий думает о смерти, что ему незачем жить, он всё испытал, всё перепробовал, а жизнь ничего нового не преподносит: «Жил и всё испытал я за отжитое время. Баб и девок перелюбил, на хороших конях… эх!... потоптал степя, отцовством радовался и людей убивал, сам на смерть ходил, на синее небо красовался. Что же нового покажет мне жизнь? Нету нового! Можно и помереть. Не страшно».
Можно выделить монолог, в котором мы видим проявление любви, заботы Григория к Аксинье: «Единственное, что оставалось ему в жизни это – с новой и неуемной силой вспыхнувшая путника в знобящую чёрную осеннюю ночь далёкий трепетный огонёк костра в степи. Вот и сейчас, возвращаясь из штаба, он вспомнил о ней, подумал: «Пойдём мы на прорыв, а она как же? – и без колебаний и долгих размышлений решил: - Наталья останется с детьми, с матерью, а Аксютку возьму. Дам ей коня, и пуща при моём штабе едет».