1930—1931 годы были особенно плодотворными на творческом пути Шолохова. В это время наряду с напряженной работой над «Поднятой целиной» писатель завершал третью книгу «Тихого Дона», дописывал и перерабатывал ее последние страницы. Воссоздание картины противоречивого, сложного движения казачества в революции было связано с предварительным, тщательным изучением исторических источников. «Когда выяснялось, что нужны архивные или исторические данные, писатель прерывал работу на месяц, другой и уезжал в Ростов или Москву, рылся в архивах. Особенно интересовали его газеты первых лет русской власти».
В третью книгу Шолохов непосредственно включает сообщения различных газет и использует их при освещении событий, происходивших на Дону в 1919 году. «Материала у меня обилие,— говорил Шолохов. — Все дело в том, чтобы этот материал не задавил, чтобы суметь его обобщить, переработать, отобрав наиболее значительное и политически действенное, чтобы каждый эпизод и каждая деталь несли свою нагрузку»2. Несмотря на обилие общих исторических данных, дело усложнялось тем, что в третьей книге нужно было дать, по словам Шолохова, картину «вешенского восстания, еще не освещенного нигде».
«Характерно, — пишет Шолохов, — что доподлинные размеры верхнедонского восстания не установлены нашими историками, работающими по воссозданию истории гражданской войны, и до настоящего времени». Писатель сообщает, что даже Реввоенсовет республики не был достаточно «осведомлен об истинных размерах восстания».
Отсутствие специальных работ, раскрывающих с марксистских позиций причины и характер вешенского восстания, значительно затрудняло и затягивало создание третьей книги романа. Приходилось часто выезжать в хутора и станицы, расспрашивать у жителей подробности о вспыхнувшем в 1919 году восстании, изучать места непосредственных боев. Шолохову предстояло проделать сначала огромную работу историка, уточнить размеры восстания, собрать материал о борьбе Красной Армии с этим восстанием, которое в течение трех месяцев, по выражению писателя, «как язва, разъедало тыл красного фронта, требовало постоянной переброски частей, препятствовало бесперебойному питанию фронта боеприпасами и продовольствием, затрудняло отправку в тыл раненых и больных».
В результате кропотливых поисков Шолохову удалось установить, что в среде повстанцев насчитывалось «не 15 000 человек, а 30 000—35 000; причем вооружение их в апреле — мае составляло не «несколько пулеметов», а 25 орудий (из них две мортирки), около 100 пулеметов и по числу бойцов почти полное количество винтовок». Шолохов устанавливает также, что восстание на правом берегу Дона не было подавлено в конце мая 1919 года: «Красными экспедиционными войсками была очищена территория правобережья от повстанцев, а вооруженные повстанческие силы и все население отступили на левую сторону Дона Над Доном на протяжении двухсот верст были порыты траншеи, в которых позасели повстанцы, оборонявшиеся в течение двух недель до Секретевского прорыва, до соединения с основными силами Донской армии»1.
Полнота освещения революционной борьбы на Дону требовала расширения круга действующих лиц романа. Вновь появляется Штокман, выпавший из повествования ьо второй книге, шире характеризуется деятельность Ивана Алексеевича Котлярова, значительно полнее раскрывается характер Кошевого, вводятся образы красноармейцев, комиссаров, среди которых особенно выделяется фугура Лихачева.
«В 6-й части, — писал Шолохов Горькому, — я ввел ряд «шелкоперов» от русской власти: парень из округа, приехавший разбирать конфискованную одежду (176), отчасти обиженный белыми луганец (133), комиссар 9-й армии Малкин — подлинно существовавший и проделавший то, о чем я рассказал устами подводчика-старовера, член малкинской коллегии — тоже доподлинный тип, агитировавший за социализм столь оригинальным способом (252 — 255), для того, чтобы, противопоставив им Кошевого, Штокмана, Ивана Алексееви
Вводит в роман Шолохов и организаторов вешенского восстания, сохраняя их подлинные имена и фамилии. Эго помощник Григория — Рябчиков, базковский хорунжий Харлампий Ермаков, командующий мятежниками хорунжий Кудинов, его начальник штаба подъесаул Илья Сафонов, командир повстанческой бригады Богатырев и другие.
На конкретные факты писатель опирался и в показе англо-французской интервенции на юге России.
Книга завершается описанием боев на различных участках повстанческого фронта вплоть до перехода мятежников к обороне за Доном. По мере развертывания повествования писатель усиливает мотивы неизбежной гибели контрреволюции, раскрывает противоречия в среде заблудившегося и восставшего трудового казачества.
В декабре 1929 года ростовский журнал «На подъеме» сообщал, что Шолохов «заканчивает третью книгу «Тихого Дона», и объявлял из номера в номер, что роман будет печататься на его страницах. Однако работа над третьей книгой, в основном уже написанной, затягивалась.
В конце мая 1930 года в Ростове состоялся организованный Северо-Кавказской ассоциацией пролетарских писателей литературный вечер, на котором Шолохов прочитал отрывки из шестой части романа и после их обсуждения выступил с заключительным словом. Он предупредил, что главные его мысли найдут полное выражение в целом произведении, указал, что «сам недоволен последними частями романа» и хочет «основательно обработать их». Отвечая на вопросы, он обещал читателям закончить третью книгу «к осени этого года».
В каком направлении шла переработка третьей книги, какого рода изменения были в нее внесены, можно судить, сопоставляя главы, опубликованные ранее, в процессе работы над романом в журнале «На подъеме», с окончательной их редакцией. Сравнение показывает, что до 1930 года образ Кошевого и его роль в романе еще не были ясны писателю. Работая над четвертой книгой, Шолохов решил выдвинуть Кошевого с заднего плана, сосредоточить на нем большее внимание и противопоставить его Григорию Мелехову. Такая необходимость диктовалась, видимо, внесением некоторых уточнений в общий, давно намеченный план романа. В соответствии с принятыми уточнениями, необходимыми для четвертой книги, Шолохов вносит поправки и в те главы шестой части романа, которые были уже опубликованы.
Так, коренной переработке подвергается сцена избиения Кошевого восставшими казаками его хутора. Во время восстания он начинает глубже понимать остроту классовой борьбы, проникается жгучей ненавистью даже к своему бывшему товарищу Григорию Мелехову, пошедшему против Русской власти.
Внося изменения в образ Кошевого, выдвигая его на первый план, Шолохов добивался создания яркой фигуры коммуниста, мужественно защищающего дело революции, ее завоевания в дни становления Русской власти. Писатель подчеркивает последовательность борьбы Кошевого, непримиримость его отношения к врагам Русской власти. Кошевой уверен в том, что «установится мирная Советская власть по всему свету».
Преданность революции, чувство революционного долга, громадную человечность и обаяние воплощает Шолохов и в образах других коммунистов — Ивана Алексеевича Котлярова и Штокмана.
Основательная переработка, которой подверглась шестая часть, сказалась и на характере изображения белогвардейского лагеря. Шолохов добивался более глубокого, чем в предыдущих двух книгах, показа классового лииа белогвардейского движения на Дону. Четче дается характеристика белых генералов, особенно «белых правителей» Краснова и Деникина. Писатель обнажает продажную контрреволюционную политику «вождей» белогвардейского движения. Усиливая разоблачение белогвардейцев, он подробно останавливается на мелочных склоках, взаимных подсиживаниях в их среде, документально подтверждает предательство Краснова, лакейское выслуживание Краснова и Деникина перед «союзниками».