И топтал бы, а вот Мелехов, узнав об аресте Котлярова, бросился в погоню, чтобы от смерти, вырвать из плена. Из этого диалога видны два совершенно разных человека. Один охвачен ненавистью, переедет всех, кто встанет на его пути, другой – великодушный, всепрощающий.
Таким образом, Михаил Александрович Шолохов обладает замечательным искусством характеристики героев. Причём его мастерство состоит в том, что он многое заставляет додумывать читателя, не навязывая ему готовых выводов и решений.
В последующих главах мы постараемся показать на отдельных героях, каким образом писатель создаёт тот или иной моральный облик персонажа.
Вот так меткими, точными средствами портретной характеристики Шолохов обрисовывает нравственное превращение человека. Конечно же, только с помощью описания героя создается его образ, этому помогает косвенная и несобственно – прямая речь.
С помощью косвенной речи писателю удается передать моральное состояние героев. Ильинична напутствует Григория перед отъездом на войну: «Ты Бога-то… Бога, сынок, не забывай! Слухом пользовались мы, что ты каких-то матросов порубил … Господи! Да ты Гришенька, опамятуйся! У тебя ить вон, гля, какие дети растут, и у энтих, зарубленных тобой, тоже небось детки поостались… Ну как же так можно? В измальстве какой ты был ласковый да деланный, а зараз так и живешь со сдвинутыми бровями. У тебя уж, гляди- кось, сердце, как волчиное исделалось… Послухай матерю, Гришенька!» Этими словами Шолохов фиксирует наше внимание на том, как изменился главный герой: «от ласкового да желанного» до «сердце, как волчиное исделалось».
«… Начиная с Шолохова в историю литературы входит новый вид повествования: хоровое начало, которое в романе выступило как художественное открытие эпохальной значимости.
Так, например, Григорий, загнанный вместе с фоминской бандой на необитаемый, отрезанный половодьем островок, сидит на берегу, смотрит на воду. «Хорошо было смотреть на разметавшуюся у берегов бешено клокочущую быстрину, слушать разноголосый шум воды и ни о чем не думать, стараться не думать ни о чем, что причиняло страдания…» Шолохов выражает чувство, настроение Григория, но не в прямом описании от автора или в прямой речи героя, а пользуясь косвенной или несобственно – прямой речью. Это позволяет ему соединить объективность описания с интимностью человеческого чувства.
Характерен в этом отношении разговор Мелехова с большевиком Потляровым: «Ты говоришь – равнять, – обращается Григорий к собеседнику…- Этим темный народ большевики и приманили. Посыпали хороших слов и попер человек, как рыба на приваду! А куда равнение делось? Красную армию возьми; вот шли через хутор, взводный в хромовых сапогах, в «Ванек» в обмоточках. Комиссара видал, весь в кожу залез, и штаны и тужурка, а другому и на ботинки кожи не хватает. Да ведь это год ихней власти прошел, а укоренятся они – куда равенство денется?…
«Тихий Дон» поражает гармоничностью и завершённостью глав, каждой в отдельности и тома в целом. Начинается ли глава авторским описанием, внутренним монологом героя, диалогом действующих лиц, все её нити стягиваются к особой форме психологического анализа, выступающего неизменно в виде несобственно-прямой речи. «Эта новая, более укрупнённая и расширенная форма психологического анализа п
Михаил Александрович Шолохов совершил художественное открытие в характеристике героев. Ученые назвали это открытие «хоровое начало».
- Твои слова – «контра»! – холодно сказал Иван Алексеевич, но глаза на Григория не поднял…» А не поднял, потому, что чувствовал в словах собеседника правду, но не принял чужого «метания», так как не свойственно оно Котлярову. Даже понимая правильность слов Григория, не будет мучится он и не изменит единожды принятого решения. Мелехов же с его тонкой душой понимает многое, от этого его сомнения, ощущение неправоты того и другого лагеря. И единственное, что мог сделать Иван Алексеевич пригрозить: «Ты такие думки при себе держи. А то хоть и знакомец и Петро ваш кумом доводится, а найду я против тебя средства… Поперек дороги нам не становись. Стопчем!»
Нравственные изменения происходят одновременно с быстрым старением Мелехова, и все окружающие его люди говорят и думают об этом с горечью и болью. «Ох, и постарел же ты братушка! – сожалеюще сказала Дуняшка. – Серый какой-то стал, как бирюк…» Замечает это и Аксинья: «Милый мой, Гришенька, сколько седых волос – то у тебя в голове…» Видит это и Мишатка: «Мишатка испуганно взглянул на его и опустил глаза. Он узнал в этом бородатом и страшном на вид человеке отца…»
После неторопливо умиротворенного «хорошо было смотреть…» звучит напряженное, доходящее до крика «и ни о чем не думать, стараться не думать ни о чем». Лексический и ритмический повтор приобретет необычайную психологическую выразительность. Григорий пытается утишить боль пережитого, словно уговаривает себя: «ну думать». Все изболелось в этом человеке, так много страдавшем, так жестоко ошибавшемся.
М. А. Шолохов – еще и мастер диалога, монолога. Речь его персонажей отражает особенности из жизненного уклада, среды, характеров. «На диалоге строятся незабываемые картины в «Тихом Доне». У Михаила Александровича диалог нельзя заменить, скажем, повествованием или описанием. У него нет того, чтоб он говорил за героев, даже очень близких ему, как-то вмешаться в их споры, от чего несвободны были многие художники. Здесь строгая объективность, установка на такое искусство, когда сами от себя говорящие образы становятся носителями идейного содержания».
«Посредством несобственно – прямой речи чаще всего выражаются мысли, чувства, протекающие в глубине сознания и часто им не осознанные, не выраженные в характерной индивидуально – речевой манере. Писатель как бы начинает говорить за героя, именно говорить, а не описывать, но так, что всегда ощущается подвижная, гибкая граница между повествователем и действующим лицом…»