Определяющим для английской литературы XVIII в. был общий дух Просвещения, характерный для всей эпохи. К наиболее значительным английским писателям XVIII в. можно отнести известное высказывание Белинского о деятельности просветителей на Западе (при всей конкретности этого высказывания и при всем своеобразии английской действительности). Правда, в Англии революция уже совершилась в XVII в., крепостное право уже не существовало, и Англия XVIII в. представляла собой государство с достаточно развитыми буржуазными отношениями. Но Белинский, отмечая основные черты во взглядах просветителей, говорит об их борьбе не только с крепостным правом, но и с его остатками. Таких остатков крепостничества, пережитков феодализма, в Англии XVIII в. было немало, и английские писатели боролись с ними.
Сама революция 1688 г. носила компромиссный характер, была бескровной сделкой между дворянством и буржуазией и утвердила в Англии буржуазно-аристократический строй при явном политическом превосходстве аристократии. В таких условиях особенно естественной, актуальной и типично просветительской была та гневная критика дворянства и его пороков, какая представлена в творчестве Фильдинга, Смоллета, Дефо и Ричардсона. Крупнейшим явлением XVIII в. в Англии был промышленный переворот. В обстановке активного развития буржуазных отношений перед английскими писателями долго еще возникали разнообразные просветительские задачи.
Сложность английского Просвещения, о которой уже говорилось выше: оно развивалось не до, а после буржуазной революции; многие общественные процессы, которые были еще неизвестны предреволюционной Франции и ее просветителям, уже развернулись в Англии и давали возможность английским просветителям наблюдать отталкивающие черты буржуазного строя. Отсюда резкая критика не только феодальных, но и буржуазных пороков общества, отсутствие иллюзий относительно возникающего строя, которое характерно для Свифта, Фильдинга, Смоллета.
Философские искания писателей XVIII в., само их миропонимание были в значительной мере подготовлены философской мыслью XVII в., ,века английских буржуазных революций; мыслителей этого периода (во всяком случае многих из них) следовало бы назвать ранними представителями английского Просвещения. Интеллектуализм литературы XVIII в., ее философская насыщенность, споры по этическим и социологическим вопросам восходят к теориям таких мыслителей, как Джон. Локк (1632—1704), Томас Гоббс (1588—1679), Джон Толанд (1670— 1722), Антони Шефтсбери (1671—1713), Бернард Мандевиль (1670— 1733).
Джон Локк в своих «Трактатах о правлении» (1690), навеянных .событиями двух английских революций, впервые высказывает мысль о добровольном «общественном договоре», который заключают люди между собой, создавая правительство для охраны своей собственности и жизни, и пытается обосновать право народа на свержение недостойного правителя. Непосредственное и наиболее яркое развитие это учение Локка получило в («Общественном договоре» Руссо и идеях Французской революции.
В своем самом значительном труде «Опыт о человеческом разуме» (1690) Локк развил теорию сенсуализма, доказывая, что единственным источником познания мира является опыт, который приобретается главным образом через посредство ощущений. Человеческая душа сравнивается им с чистой таблицей (tabula rasa), на которой опыт напишет свои письмена. Этим самым Локк выступает против религиозных и идеалистических доктрин своего времени с их утверждением врожденности идей, а также пороков и добродетелей. Локк пишет и об относительности человеческих понятий, о постепенно расширяющейся сфере опыта, который приводит к изменению уже сложившихся понятий. Сенсуализм Локка противоречив. Привлекая внимание мыслителей к ощущению как к основе опыта, называя источниками ощущений «внешние чувственные объекты», Локк открывал широкую дорогу философскому материализму. Но в то же время он говорил и о «внутренних движениях души» как об источниках того же опыта и тех же ощущений; относительность человеческих понятий объяснял он и известной непознаваемостью мира, который может быть окончательно постигнут только с помощью высших сил, «божественного откровения». Отсюда открывается прямо противоположный путь для агностицизма и философского идеализма.
Эту противоречивость и двойственность Локка отмечал Белинский в книге «Материализм и эмпириокритицизм»: «И Беркли и Дидро вышли из Локка... Исходя из ощущений, можно идти по линии субъективизма, приводящей к солипсизму («тела суть комплексы или комбинации ощущений»), и можно идти по линии объективизма, приводящей к материализму (ощущения суть образы тел, внешнего мира)».
Общественные и педагогические идеи Локка оказали сильнейшее влияние на Руссо, его философские идеи — на Дидро, на английского материалиста Толанда, но также и на идеалиста Беркли. Теория «естественного человека», не испорченного общественными пороками, характерная для французских просветителей, споры о человеке и его сущности между английскими мыслителями Шефтсбери и Мандевилем — все это опирается на сенсуалистическую теорию Локка.
Томас Гоббс, деятель XVII в., был материалистом в области философии и проповедником эгоистической буржуазной морали в области этики. По мнению Гоббса, человек может и должен бороться только за свое личное благополучие, утверждать свое право на наслаждение. Отсюда вечная борьба всех против всех, универсальный эгоистический закон, царящий в обществе.
Энгельс называет Гоббса первым материалистом «в смысле XVIII в.», этим самым подчеркивая буржуазную сущность материализма Гоббса, то, что он лишает материализм широты и жизнерадостности, характерных для эпохи Возрождения, и тем самым приходит к выводу о неизбежности крайнего эгоизма. Учение Гоббса нашло свое отражение в теориях просветителей о необходимости просвещенного абсолютизма, в философских взглядах Свифта, наносившего, как и Гоббс, смелые удары по церковникам, в этических взглядах Мандевиля.
Материалистические взгляды Гоббса и близкий к материализму деизм Локка нашли своих продолжателей (причем именно в материалистическом направлении) в лице Джона Толанда, подвергавшегося жестоким преследованиям за свои смелые антирелигиозные мысли и трактаты, и естествоиспытателя Джозефа Пристли (1733—1804). Характерно, что и Толанд и Пристли пришли к выводу, что мышление есть результат деятельности мозга, его функция, а потому оно не мыслимо ни в каких своих формах без наличия мозга. Так оба философа на разных этапах просветительской философии пришли к отрицанию бессмертия души.
Для английской общественной мысли начала XVIII в. характерны споры о нравственности и о человеке, которые возникли между Шефтсбери и Мандевилем. Шефтсбери в своем основном труде «Характеристика людей, нравов, мнений и времени» (1711) выступил с проповедью социальной и нравственной гармонии, которая казалась ему не только достижимой, но уже существующей в мире. Будучи последователем и учеником Локка, Шефтсбери придерживался деистических взглядов и во всем стремился увидеть разумность и гармоничность бытия и естественное тяготение людей к добру. Даже существующие бедствия и страдания казались ему лишь результатом слишком близорукого взгляда на мир, отсутствием той перспективы, которая сразу могла бы убедить наблюдателя в справедливости и высокой цели происходящего. При этом Шефтсбери уверял, что корыстолюбие — порок — есть моральное уродство, а всякий нормальный человек склонен к взаимопомощи и бескорыстному служению другим людям. Наслаждение добродетелью, восхищение красотой добра присуще, по мнению Шефтсбери, человеку.
Эта теория, набрасывавшая на реальные отношения буржуазной философии Мандевиля, который написал в 1705 г. небольшой стихотворный памфлет «Возроптавший улей», а затем развил его в обширную «Басню о пчелах». «Частные пороки — общественная выгода» — таков подзаголовок этой басни, вышедшей в 1714 г. Здесь Мандевиль изображает процветающий улей, в котором никто не думал о добродетели и не искал ее, а все работали в меру сил над собственным благоденствием. Когда же пчелами овладела неожиданная страсть к добродетели и ненависть к порокам, улей захирел и погиб: перестали развиваться науки и искусство, обслуживавшие богачей, закрылись за ненадобностью суды и тюрьмы, голод и безработица стали терзать честных пчел, а в дальнейшем улей был уничтожен более сильными противниками. В комментариях к этой басне Мандевиль доказывал, что внешняя гармония буржуазного общества зиждется на обмане, корыстолюбии и всевозможном плутовстве.
Эти разоблачения Мандевиля вызвали ожесточенные нападки на него, обвинения в безбожии и аморализме.
Споры Мандевиля и Шефтсбери отразились в художественной ли-, тературе XVIII в. Свифт, как и Мандевиль, отлично видел, что современное ему общество зиждется на пороках. Ричардсон, наоборот, склонен к шефтсберианскому пониманию общества как гармонического целого, в котором порок оказывается отклонением от нормы. Фильдинг симпатизирует идеалу, выдвигаемому Шефтсбери; но на практике, будучи великим реалистом, он рисует порочный буржуазно-аристократический мир. Теория Шефтсбери оказала сильное влияние на немецкого философа Лейбница, а через него на Вольтера, который сначала увлекся этим деистическим оптимизмом, а потом осмеял его в «Кандиде».Английская литература XVIII в. по методам изображения действительности неоднородна. Ведущим методом является просветительский реализм. Но первые десятилетия XVIII в. отмечены развитием просветительского классицизма (Аддисон, Поп), а во второй его половине развиваются сентиментализм и ранний романтизм, который обычно называют предромантизмом. XVIII в. в Англии — период, когда возникают все основные направления и черты грядущей английской литературы начала XIX в. Огромный путь проходит роман, блестящие образцы дает сатирическая комедия, гениальных вершин достигает поэзия.
Общий процесс развития английской литературы XVIII в. можно разделить на четыре периода: первая треть XVIII в., для которой характерны ранний просветительский реализм и просветительский классицизм; вторая треть векау ознаменованная зрелым развитием просветительского романа (Ричардсона, Фильдинга, Смолетта); 60-е и 70-е годы, характеризующиеся расцветом сентиментализма и возникновением предромантизма; конец векаг 80-е и 90-е годы, отмеченные влиянием Французской революции, созданием революционной поэзии и смелой обличительной публицистики, но также и обострением кризисных и реакционных настроений у противников революции.