Все у Григория поначалу складывается гладко, даже его скандальная история любви к замужней женщине еще ни о чем не
говорит, ничто не предвещает таких тяжких испытаний для их любви в будущем.
На первых порах у них все хорошо и как-то бездумно. Живет по соседству, по ту сторону плетня, соблазнительно красивая
замужняя женщина. Однажды утром ткнулся в их курень, дверь не заперта, увидел в темноте взбитую выше колен ее рубаху,
воровато повел глазами, окликнул вдруг охрипшим голосом. И началось...
В истоках любви его, наверное, больше простого, обычного, откровенно мужского куража, что ли, чем чего-то глубокого,
душевного, незаурядного. Грубо заигрывая с Аксиньей, он едва не потоптал ее конем, после грозы они вместе ловили рыбу, и
вот на покосе случилось то, что должно было случиться. Тут пришел срок возвращаться Степану, вот, вроде, и любви конец.
Григорий предлагает разом со всем покончить, у него все просто с женщинами, а для Аксиньи эта история оказалась намного
сложнее, чем можно было ожидать от такой озорной казачки. Для нее в этой встрече ее судьба, ее надежда. Она поняла, что
пришло, наконец, счастье, которым Аксинья обделена смолоду. Девочкой ее изнасиловали. Истязал нелюбимый, неласковый муж.
Давила, угнетала черная однообразная работы. Чего она могла ждать от жизни? И вдруг в судьбе ее появился лихой красавец
Григорий...
Аксинью больше всего будоражила сама скандальность их любви, возмутившая вмиг хуторскую нравственность. Аксинья ходила,
не кутая лица платком; чернели глубокие ямы под глазами, припухшие, слегка вывернутые жадные губы ее беспокойно и
вызывающе смеялись. Она исступленно ждала чего-то такого в своей жизни, поэтому так упрашивала его бросить все и уехать.
А он в ответ: «Дура ты, Аксинья, дура! Гутаришь, и послухать нечего». Григорию еще не дано понять, что ему выпало на
долю, от какой великой любви он отмахивается сейчас.
В Ягодном, куда Григорий уходит вместе с Аксиньей, они по-настоящему вместе: муж и жена, что бы о них там ни толковал
хутор. И у них рождается дочь. Григорий и Аксинья оказались беглецами, нарушителями дедовских обычаев, противопоставили
себя всему Татарскому. У них общая беда, но их возвеличивает любовь, возносит над обыденностью. Она теперь стала зрелее,
надежнее. Григорий любит Аксинью, она ему нужна, как спасительный берег в океане. На протяжении всего романа получается
так, что чем темнее жизненная дорога Григория, чем ему труднее, тем сильнее разгорается его любовь к Аксинье. Любовь у
Григория с, Аксиньей неизбывная, бесстрашная, иными словами, идущая босиком через пожарище, не ведающая никаких запретов.
Но есть в романе и еще одна любовь, Натальина, и ее контрастность по сравнению с чувством Аксиньи особенно резка. «Да и
любила ль ты его когда-нибудь так, как я?» — горько спрашивает Наталья свою разлучницу незадолго перед смертью. Она-то,
Наталья, любила Григория больше жизни, из-за него и погибла. И Григорий в конце концов начинает понимать силу этого
чувства, хотя, кажется, Аксинья и заслонила собой всех других на свете. Григорий начинает понимать всю серьезность,
глубину прошлых отношений с женой, теперь уже мертвой. После смерти Натальи, кажется, уже никакое горе не сможет его
потрясти с такой силой...
Он не прочь был жить с ними обеими, любя каждую из них по-разному. И мы словно видели его с разных сторон, когда он
бывал то с Аксиньей, то с Натальей. Григорий мучился сам и мучил этих двух женщин.
Наталья смирилась, воспитывала двоих его детей, все понимала, и все равно иногда укоряла его. А Аксинья знала, что
Григорий ее любит, и не винила его в том, что он так мало сделал для того, чтобы эта любовь была счастливой, чтобы хоть
как-то отплатить любимой за муки, принятые за него.
И он сам губит Аксинью, когда уже ничто не стоит между ними, ничто не мешает. Из-за него, из-за его метаний она
погибла. Поздно Григорий понял, что самое страшное, что только могло случиться в его жизни, уже случилось. Он потерял
самое дорогое в жизни — свою большую любовь, свою Аксинью.