В “Апокалипсисе” седмеричными образами ярко выражено противостояние сатаны Господу: дьявол и его земные приспешники присваивают себе те черты царственного достоинства, которые присущи лишь одному Богу. Так, во время Небесной Литургии св. Иоанн видел “ Агнца как бы закланного, имеющего семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю ” (Откр. 5; 6) , сатана же предстает как “большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим ” (Откр. 12; 3) . “ Очи у Него как пламень огненный, и на голове Его много диадим ” (Откр. 19; 12) - таков Христос - предводитель небесного воинства. Семь рогов Агнца означают “ власть, силу, царство ” . “ Бог вывел их из Египта, быстрота единорога у него ” , (Числ. 23; 22) - говорит Валаам, благословляя Израиль. “ Крепость его как первородного тельца, и роги его, как роги буйвола; ими избодет он народы все до пределов земли ” , (Втор. 33; 17) - тот же образ рога как силы звучит в благословении Моисея. “ Вознесся рог мой в Боге моем ” , (1 Цар. 2; 1) - произносит Анна в молитве. Десять рогов сатаны - образ силы противления 10-ти божественным заповедям и в то же время богохульная пародия на Господа.
Антихрист и лжепророк описываются похожими символами: “ зверь с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные ” (Откр. 13; 1) ; “ И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон ” (Откр. 13; 11) . Два рога лжепророка - символ агнчей псевдокротости, о которой говорил Иисус: “ берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные ” (Мф. 7; 15) .
Символ цивилизации, “ истлевающей в обольстительных похотях ” (Еф 4; 22) , представлен в образе Вавилонской блудницы, опора которой - “ красный дракон ” (Откр. 12; 3) : “ и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами ” (Откр. 17; 3) . Для расшифровки образа семи голов зверя - земного воплощения идей сатаны в виде тоталитарной государственности - ап. Иоанн предлагает следующую политическую загадку, для его времени вероятно актуальную: “семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть ” (Откр. 17; 9-10) . “ Семь гор ” - образ Рима и “ семь царей ” - его императоры. Св. Андрей Кесарийский видел за ними семь наиболее значительных в истории царств. Как бы то ни было, все это стало достоянием далекой истории, но зверь, на котором стояли “ семь голов ” - “ семь гор ” назван здесь “ восьмым из числа семи ” (Откр. 17; 11) . “ Очевидно здесь говорится, что даже когда доступные историческому взору тайнозрителя царства, с особыми головами их прекратятся, то не прекратится звериность, которая и будет искать и находить для себя и новые исторические лица, или царства, или вообще политические образования, они и являют собой собирательный образ "восьмого царя" ” , - пишет о. Сергий Булгаков. Свв. отцы придавали цифре 8 особое символическое место, это жизнь будущего века, нескончаемый восьмой день в непрестанном богообщении, освещаемый славой Божией, светильник которого - Агнец (Откр. 21; 23) . “ Восемь, как семь плюс единица, есть преизобилующая полнота ” , - пишет еп. Кассиан. Особое мистическое значение цифре 8 придается и Сивиллиными книгами, где гематрия имени “Иисус” , написанного по-гречески, составляет число 888 - символ преизбыточного достатка в причастии к Божественной жизни. Т. о. восьмой зверь есть образ ничем не сдерживаемого богоборческого притязания сатаны на полное господство как в этом веке, так и в будущем.
Одним из самых загадочных чисел “Откровения” , над разгадкой которого задумывались все христианские поколения, начиная со II века от Р. Х., является гематрия, предложенная св. апостолом как символ звериной власти над миром:
Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть.
(Откр. 13; 18)
“ Оказывается много имен, заключающих в себе это число” , - пишет св. Ириней Лионский. Он же “ не по недостатку имен, содержащих число имени его (зверя) , но по страху Божию и по ревности к истине ” предлагает несколько трактовок (Еванфас , Латинянин и Титан , как наиболее вероятное) . Известны и такие расшифровки гематрии “666” , как “Викариус Филии Деи” (“наместник Сына Божия” - титул Папы Римского) , Никон (по вычислению старообрядцев) , “Царь Иудейский” , “Кесарь Нерон” (“Kesar Neron” ) . Последние две версии поддерживаются и современными исследователями. Кроме того, значимо и видение за числом 666 троекратного и полного отречения (ср. Ин. 21; 15-17) от Богообщения в пользу плотской, животной, сугубо “ человеческой” (Откр. 13; 18) жизни, т.к. 6 - “ означает полноту материальности в тварности естества человеческого ” . “ Число 6 есть символ труда и работы, а 7 - есть символ покоя и отдыха ” , замечает Илия Минятий (> 1714) .
Как уже говорилось, число 888 есть символ жизни будущего века, 7 - икономическая полнота даров Св. Духа. Число же, символизирующее “ сущностное содержание нормального человека, осуществляющего в жизни то, к чему он был предназначен Промыслом Божиим, можно выразить цифрой "678", где 6 - полнота материального тварного естества, 7 - покой праведной жизни, 8 - стремление достичь покоя со святыми, достичь вечной жизни в единении с Богом ” . Т. о. 666 - символ дурной бесконечности, обыденной рутины плотской жизни, замкнутой животной природы человека, недоступной для благодати Божией, которой не ведом и недоступен седьмой “ день воскресный” “ в духе ” (Откр. 1; 10) . Она навсегда остается в том “ шестом дне ” , в замкнутой земной шестерице дней, которая хотя и “ хороша весьма ” (Быт 1; 31) , но не является самодостаточной и есть лишь путь через нынешний седьмой День Господень к восьмому дню вечной жизни, когда “ ничего уже не будет проклятого ” (Откр. 22; 3) и “будет Бог все во всем” (1 Кор. 1
Объем данной работы не позволяет раскрыть все многообразие числовой символики, заключенной в “Откровении” . Достаточно будет сказать, что по значимости в тексте после семеричной символики следует двенадцатиричная (частота упоминания - 23 раза) , а затем троичная (41 раз) и четверичная (31 раз) , как связанные между собой .
В Св. Писании число двенадцать означает полноту Божьего народа. С этой точки зрения следует толковать и все образы, связанные с этим числом. 24 старца пред престолом Божиим (Откр. 4; 4) и есть совокупное предстояние Ветхозаветной и Новозаветной церквей (вопрос являются ли они прославленными человеками или же ангельскими силами наравне с 4-мя животными решается по-разному) . 144,000 “ запечатленных ” “ сынов Израилевых ” (Откр. 7; 4) и девственников (Откр. 14; 3) есть так же двенадцатиричный образ , где 1000 - знак неопределенно большого количества (ср. Откр. 20; 3) ) , означающий число святых Вселенской Церкви. К Церкви же относится и образ “ жены, облеченной в солнце ” с “ венцом из двенадцати звезд ” (Откр. 12; 1) . “ Святый Иерусалим ” , нисходящий “ с неба от Бога ” (Откр. 21; 10) так же весь наполнен двенадцатиричной символикой, обобщая которую можно говорить о символе победы упорядочивающей благодати над энтропией, о воцарении Церкви во всей ее красе среди последних островков хаоса и несовершенства (Откр. 21; 8,27) .
В философских и мифологических текстах древности триады обозначали некое активное формообразующее начало, приводящее в порядок косную субстанцию и противостоящую хаосу и распаду (напр. “Единое, Ум и Душа” Плотина) . В “Откровении” упоминание триад связано в основном с распадом и разрушением (поражение третьей части стихий в гл. 8; смерть третьей части людей от трех язв (Откр. 9; 18) ; падение третьей части звезд-ангелов, увлеченных хвостом дракона (Откр. 12; 4) ; возвещение тремя ангелами близкого суда (Откр. 14; 6-12) ; выход трех духов нечистых из уст лжепророка (Откр. 16; 13) ; распад Вавилона на три части (Откр. 16; 19) ) . Т. о. разрушающиеся триады отражают здесь с одной стороны распад основных форм существования прежнего мира, переживание миром состояния хаоса первых дней творения; а с другой - переход космоса к преображенному состоянию (“ се, творю все новое... ” (Откр. 21; 5) ) , лишенного греха и хаоса, привнесенного непослушанием Божьей воле (Откр. 12; 4) . Тогда “ смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. ” (Откр. 21; 4) .
Если триады обозначают начало, придающее смысл и форму косной аморфной материи, то “ число 4 в каббалистической символике означает стихийные начала ” . Так 4 животных (Откр. 4; 6-7; Иез. 1) , стоящих рядом с престолом Божиим, “ соединяют в себе основные образы тварноживотной жизни, которые призваны в 5 и 6 день миротворения (отсутствуют лишь рыбы) ” . “ Власть над четвертой частью земли ” (Откр. 6; 8) , данная всаднику на бледном коне, говорит о подвластности природы, космоса князю мира сего. Так же можно истолковать и упоминание “ четырех Ангелов, которым дано вредить земле и морю ” (Откр. 7; 2) . “ Четыре Ангела, приготовленные... для того, чтобы умертвить третью часть людей ” (Откр. 9; 15) - апокалиптический символ взбунтовавшейся стихии (4) , выходящей из-под контроля разумного начала (3) - людей, которые из-за неспособности властвовать не только над землею (Быт 1; 28) , но и над собственной природой, впадают в зависимость от резонирующих хаотических начал и как следствие погибают.
Взаимное переплетение чисел 3 и 4 в “Откровении” и есть символ сочетания и взаимовлияния активной силы и страдательной материи, субъекта (3) и объекта (4) . Как уже было замечено, все седмицы (печати, трубы, чаши) неизменно делятся на две части: 4+3=7, причем сходные по значению события 4-ех труб и чаш относятся именно к разрушению природы. Двенадцатиричные образы так же распадаются на 4 триады: 4х3=12 (Откр. 21; 13,16) .
За рамками этой работы остаются временные промежутки, встречающиеся в тексте “Откровения” , и требующие дополнительного анализа.
К сожалению пророчества “Апокалипсиса” в догматическом плане мало разработаны и восприняты церковным сознанием, что “ выражается, в частности, в отсутствии церковных чтений из Апокалипсиса ” и вызвано общей неоднозначностью его образов, одни из которых не имеют себе аналогов ни в Новом, ни в Ветхом заветах, другие ярко очерчены только здесь. Поэтому “Апокалипсис” сейчас более, чем когда-либо требует именно всестороннего догматического исследования, что сможет дать ответы на многие животрепещущие вопросы современной церковной жизни в плане этическом, экклесиологическом, эсхатологическом и даже общеполитическом.
Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные.
И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет.
(Евр. 4; 12-13)
После поверхностного ознакомления с “Откровением” может сложиться мнение о том, что это книга страшная, кровавая и даже жестокая. Именно таково отношение к заключительной книге Библии у большинства обывателей. “Апокалипсис” стал синонимом смерти и ужаса. Но именно здесь в не меньшей степени присутствует и торжество мира, истины, добра и справедливости, свершение упования всех концов земли, когда мир становится таким, каким он задуман Создателем изначально. Важность “Откровения” состоит и в том, что события этого мира мы видим в перспективе небесно-земной. Это дает возможность ощутить действенность Божьего промысла, Который ведет мир в Свое царство, к Своему воцарению (Откр. 11; 17) среди людей “ и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их ” (Откр. 21; 3-4) . И мужественным ответом на неизбежность наступления предреченной тайнозрителем последней битвы с дьяволом и его поклонниками будут слова ап. Иоанна : “Ей, гряди, Господи Иисусе! ” (Откр. 22; 20) .