"Серебряный век" русской литературы В.Брюсов,Н.Гумилев, В. Маяковский
Кончался XIX век, "золотой век" русской литературы, началось XX столетие. Это переломное время вошло в историю под красивым именем "серебряного века". Он породил великий взлет русской культуры и стал началом ее трагического падения. Начало "серебряного века" относят обычно к 90-м годам XIX столетия, когда появились стихи В. Брюсова, И. Анненского, К. Бальмонта и других замечательных поэтов. Расцветом "серебряного века" считают 1915 год - время его наивысшего подъема и конца. Общественно-политическая обстановка этого времени характеризовалась глубоким кризисом существующей власти, бурной, неспокойной атмосферой в стране, требующей решительных перемен. Может быть, поэтому и пересеклись пути искусства и политики. Так же, как общество напряженно искало пути к новому социальному строю, писатели и поэты стремились к освоению новых художественных форм, выдвигали смелые экспериментаторские идеи. Реалистическое изображение действительности перестало удовлетворять художников, и в полемике с классикой XIX века утверждались новые литературные течения: символизм, акмеизм, футуризм. Они предлагали разные способы постижения бытия, но каждое из них отличалось необычайной музыкой стиха, оригинальным выражением чувств и переживаний лирического героя, устремленностью в будущее. Одним из первых литературных течений стал символизм, объединивший таких разных поэтов, как К. Бальмонт, В. Брюсов, А. Белый и др. Теоретики символизма считали, что художник должен создавать новое искусство с помощью образов-символов, которые помогут более утонченно и обобщенно выразить настроения, чувства и мысли поэта. Причем истина, прозрение могут появиться у художника не в результате раздумий, а в момент творческого экстаза, как бы ниспосланного ему свыше. Поэты-символисты уносились мечтой ввысь, задаваясь глобальными вопросами о том, как спасти человечество, как вернуть веру в Бога, добиться гармонии, слившись с Душой Мира, Вечной женственностью, Красотой и Любовью. Признанным метром символизма становится В. Брюсов, воплотивший в своих стихах не только формальные новаторские достижения этого течения, но и его идеи. Своеобразным творческим манифестом Брюсова стало небольшое стихотворение "Юному поэту", которое воспринималось современниками как программа символизма. Юноша бледный со взором горящим, Ныне даю я тебе три завета: Первый прими: не живи настоящим, Только грядущее - область поэта. Помни второй: никому не сочувствуй, Сам же себя полюби беспредельно. Третий храни: поклоняйся искусству, Только ему, безраздумно, бесцельно. Конечно, провозглашенная поэтом творческая декларация не исчерпывается содержанием этого стихотворения. Поэзия Брюсова многогранна, многолика и многозвучна, как жизнь, которую она отображает. Он обладал редким даром удивительно точно передать каждое настроение, каждое движение души. Пожалуй, главный признак его поэзии заключается в точно найденном сочетании формы и содержания. И я хочу, чтоб все мои мечты, Дошедшие до слова и до света, Нашли себе желанные черты. Трудная цель, высказанная Брюсовым в "Сонете к форме", мне думается, была достигнута. И это подтверждает его удивительная поэзия. В стихотворении "Творчество" Брюсов сумел передать ощущение первого, еще полубессознательного этапа творчества, когда будущее произведение еще неясно вырисовывается "сквозь магический кристалл". Тень несозданных созданий Колыхается во сне, Словно лопасти латаний На эмалевой стене. Фиолетовые руки На эмалевой стене Полусонно чертят звуки В звонко-звучной тишине. Символисты рассматривали жизнь как жизнь Поэта. Сосредоточенность на самом себе характерна для творчества замечательного поэта-символиста К. Бальмонта. Он сам был смыслом, темой, образом и целью своих стихов. И. Эренбург очень точно заметил эту особенность его поэзии: "Бальмонт ничего в мире не заметил, кроме собственной души". Действительно, внешний мир существовал для него лишь затем, чтобы он мог выразить свое поэтическое "я". Я ненавижу человечество, Я от него бегу, спеша. Мое единое отечество - Моя пустынная душа. Поэт не уставал следить за неожиданными поворотами своей души, за своими переменчивыми впечатлениями. Бальмонт старался запечатлеть в образе, в словах бегущие мгновения, летящее время, возведя мимолетность в философский принцип. Я не знаю мудрости, годной для других, Только мимолетности я слагаю в стих. В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры. Смысл этих строк, наверное, в том, что человек должен жить каждым мгновением, в котором выявляется вся полнота его бытия. И задача художника - вырвать этот миг у вечности и запечатлеть его в слове. Поэты-символисты сумели в стихах выразить свою эпоху с ее неустойчивостью, зыбкостью, переходностью. Так же, как отрицание реализма породило символизм, новое литературное течение - акмеизм - возникло в ходе полемики с символизмом. Он отвергал тягу символизма к неведомому, сосредоточенность на мире собственной души. Акмеизм, по мысли Гумилева, не должен был стремиться к непознаваемому, а обращаться к тому, что можно понять, то есть к реальной действительности, пытаясь как можно полнее охватить многообразие мира. При таком взгляде художник-акмеист в отличие от символистов становится причастным мировому ритму, хотя и дает оценки изображаемым явлениям. Вообще, когда стараешься вникнуть в суть программы акмеизма, сталкиваешься с явными противоречиями и непоследовательностью. По-моему, прав Брюсов, который посоветовал Гумилеву, Городецкому и Ахматовой "отказаться от бесплодного притязания образовывать какую-то школу акмеизма", а вместо этого писать хорошие стихи. Действительно, сейчас, в конце XX столетия, имя акмеизма сохранилось только потому, что с ним связано творчество таких выдающихся поэтов, как Н. Гумилев, А. Ахматова, О. Мандельштам. Ранние стихи Гумилева поражают романтической мужественностью, энергией ритма, эмоциональной напряженностью. В его знаменитых "Капитанах" весь мир предстает как арена борьбы, постоянного риска, высшего напряжений сил на грани жизни и смерти. Пусть безумствует море и хлещет, Гребни волн поднялись в небеса - Ни один пред грозой не трепещет, Ни один не свернет паруса. В этих строчках слышится смелый вызов стихиям и судьбе, им противопоставляется готовность к риску, отвага и бесстрашие. Экзотические пейзажи и обычаи Африки, джунгли, пустыни, дикие звери, таинственное озеро Чад - весь этот удивительный мир воплотился в сборнике "Романтические цветы". Нет, это не книжная романтика. Создается впечатление, что в стихах незримо присутствует и участвует сам поэт. Так глубоко его проникновение в мир легенд и преданий Абиссинии, Рима, Египта и других экзотических для европейца стран. Но при всей виртуозности изображения действительности социальные мотивы крайне редко встречаются у Гумилева и других поэтов-акмеистов. Для акмеизма была характерна крайняя аполитичность, полное равнодушие к злободневным проблемам современности. Наверное, поэтому акмеизму пришлось уступить дорогу новому литературному течению - футуризму, который отличался революционным бунтом, оппозиционной настроенностью против буржуазного общества, его морали, эстетических вкусов, всей системы общественных отношений. Недаром первый сборник футуристов, считающих себя поэтами будущего, носил явно вызывающее название "Пощечина общественному вкусу". С футуризмом было связано раннее творчество Маяковского. В его юношеских стихах чувствуется желание начинающего поэта поразить читателя новизной, необычностью своего видения мира. И Маяковскому это действительно удалось. Например, в стихотворении "Ночь" он использует неожиданное сравнение, уподобляя освещенные окна руке игрока с веером карт. Поэтому в представлении читателя возникает образ города-игрока, одержимого соблазнами, надеждами, жаждой наслаждений. Но рассвет, гасящий фонари, "цари в короне газа", рассеивает ночной мираж. Багровый и белый отброшен и скомкан, в зеленый бросали горстями дукаты, А черным ладоням сбежавшихся окон раздали горящие желтые карты. Да, эти строки ничуть не похожи на стихи поэтов-классиков. В них явственно проступает творческая декларация футуристов, отрицающих искусство прошлого. Такие поэты, как В. Маяковский, В. Хлебников, В. Каменский, угадывали в союзе поэзии и борьбы особое духовное состояние своего времени и старались найти новые ритмы и образы для поэтического воплощения бурлящей революционной жизни. По-разному сложились судьбы замечательных поэтов "серебряного века". Кто-то не смог вынести жизни на неприветливой родине, кто-то, как Гумилев, был расстрелян без вины, кто-то, как Ахматова, до последних своих дней остался на родной земле, пережив с ней все беды и горести, кто-то поставил "точку пули в своем конце", как Маяковский. Но все они создали в начале XX века настоящее чудо - "серебряный век" русской поэзии.