Достойным продолжателем сатирического жанра в современной литературе является, я считаю, писатель Владимир Войнович. Его произведение «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» долгое время не публиковалось в нашей стране и лишь во времена демократических перемен стало доступно русскому читателю. Этот роман-анекдот высмеивает жизнь нашего общества при тоталитарном режиме Сталина. Писатель подвергает сатирическому анализу все важные сферы государства: народное хозяйство, армию, правительство и сам социалистический строй. Главный герой романа-анекдота — красноармеец последнего года службы Иван Чонкин.
События происходят перед самой войной в военной части, расположенной в сельской местности. Сюжет прост: в расположении части приземляется аэроплан с неисправным мотором. К самолету приставляют часовым Чонкина, и он, забытый начальством, охраняет самолет всю войну, а под конец еще и вступает в бой за него, правда, со своими войсками.
Автор высмеивает царящую в Красной Армии муштру, солдафонство, глупость и жестокость. В самом начале романа-анекдота происходит дикая сцена наказания Чонкина, неправильно отдавшего честь старшине роты Пескову. Старшина с садистским наслаждением на жаре приказывал бедному солдатику ложиться и вставать много раз. Наблюдавший за этой сценой капитан Завгородний, вместо того чтобы пресечь издевательство над солдатом, советует старшине погонять его мимо столба: «Пусть пройдет десять раз строевым шагом туда и обратно и поприветствует».
Про Чонкина, охраняющего самолет, начальство забыло. Иван женился на деревенской бабенке Нюрке, дом которой был по соседству с самолетом. На свои рапорты, в которых он просил выдать ему «сухой паек на неограниченное время», ответа не получал. Начало войны Чонкин встречает, сидя в туалете и читая наклеенные на стенах обрывки газет, из которых он черпал политическую информацию.
В романе показана трусость и глупость командного состава армии. Когда капитану Миляге притащили пленного «шпиона», он сначала избил его, а потом, узнав, что фамилия «шпиона» Сталин, пришел в ужас и стал пресмыкаться перед пострадавшим: «Капитана знобило. Он уже видел себя приставленным к стенке». И было от чего ему стушеваться: арестованный назвался отцом вождя Сталина. Атмосферу подобострастия и подхалимства Войнович передает через пафос самого проходимца. Осмелев, тот начинает пугать офицера: «Что, испугался, бандит?» Но капитан Миляга погибает от другой своей глупости: попав по пьяному делу в плен к своим же, он со страху начинает говорить по-немецки, и его принимают за немецкого шпиона. Бестолковщина продолжается и выливается в целое сражение за злосчастный аэроплан, который Чонкин с Нюркой защищают от своих же. Войска во главе с генералом удивляются, что один человек мог им столько времени противостоять. На самом деле им противостояла собственная глупость и неразбериха.
Виновника суматохи в конце концов арестовывают и увозят. Описывая момент прощания Чонкина с Нюркой, автор показывает символически, что, пока в армии будет царить такая атмосфера, глупость и трагедии, с ней связанные, никогда не кончатся. «Я еще вернусь!» — гордо кричит придурковатый Чонкин своей подруге на прощание.
Завершается роман-анекдот сценой, на мой взгляд, обличающей ура-патриотизм, присущий сталинской эпохе и вообще тоталитарному режиму. Селекционер-самородок Глады-шев находит на поле боя убитого шальной пулей за злосчастный аэроплан мерина. Под копытом лошади лежал смятый клочок бумаги с надписью: «Если погибну, прошу считать коммунистом». Этой горькой улыбкой из недавнего трагического прошлого кончается роман-анекдот.
Произведение Войновича было по-разному воспринято литературной к
Я считаю, никакого оскорбления нет. В резкой форме высмеяны недостатки общества, стоившие нашей стране миллионов невинных жизней.
Проблемы, поставленные Войновичем, задевают самые болевые точки нашей военной и идеологической жизни, а также и нравственной. Они и сейчас продолжают оставаться бельмом в глазу некоторых чиновников и просто некультурных людей. Так и должно быть. Зло не уходит без боя.
Сатира Войновича заслуживает серьезного и непредвзятого подхода. Перед нами проза мастера, умеющего оригинально использовать и артистически сочетать элементы литературных традиций. Войнович пишет о людях, условиями тоталитарного режима превращенных в озлобленную, запуганную и жадную толпу. И следует заметить, у него эти люди подчас действуют в ситуациях, повторяющих самые героические и трогательные коллизии мировой классики, русской классики и фольклора.
Особой популярностью у современного читателя пользуется книга «Жизнь и приключения солдата Ивана Чонкина».
Недотепа Чонкин, посланный в село Красное стеречь останки разбитого самолета, в суматохе начала войны забытый на этом никому не нужном посту, на свой лад переживает все приключения сказочного простака Иванушки. Смирный и доверчивый, Чонкин берет верх над врагами, казалось, неуязвимыми — капитаном Милягой и его подручными, он обретает кров и добрую подругу Нюру. Презираемый, получает в финале невиданную награду — орден из генеральских рук. Но тут и сказке конец: орден тотчас отбирают, а самого тащат в кутузку. Этот эпизод не что иное, как пародия на одну из сцен романа «Девяносто третий год» с его грозной патетикой и торжественными размышлениями о путях истории и трагизме человеческого удела. Ироническая проза Войновича ориентирована и на эти проблемы.
Секрет замысла в том, что Чонкин. вопреки своей невзрачности и лукавым авторским замечаниям, герой отнюдь не народный. В густо населенном мире романа, где жестоко извращены понятия достоинства, чести, долга, любви к отечеству, еще живо одно истинное человеческое чувство — жалость. Она живет в груди Чонкина, худшего из солдат, главаря мифической банды, взявшей в плен людей Миляги и разгромленной полком под командованием свирепого генерала Дрынова.
Объявленный государственным преступником, Чонкин далек от вольномыслия. Он и вождя чтит, и армейский устав уважает, да так, что готов лечь костьми, охраняя вверенный ему «металлолом». Только беспощадности, популярной добродетели тех лет, Чонкину Бог не дал. Он всех жалеет: Нюру, своих пленников и кабана Борьку. Даже Гладышева, который пытался его застрелить, Чонкин пожалел, за что и попался. Наивному герою Войновича невдомек, что доброе сердце — тоже крамола. Он со своим даром сострадания воистину враг государства «и лично товарища» Миляги, Дрынова, Сталина.
Кстати, Сталин в романе не присутствует. Это своего рода волшебное слово, из тех, что в мире страха и обмана значит больше, чем реальность. Если в начале времени «Слово было Бог», то здесь, изолгавшееся и обездушенное, оно предстает как мелкий шкодливый бес, чья прихоть самовластно распоряжается судьбами персонажей.
Наблюдательность писателя остра, но и горестна, ирония не дает повода забыть, что его персона — это оболваненные, обездоленные бедолаги, живущие словно в бредовом сновидении, но мучающиеся по-настоящему. Войнович неистощим в изображении комических ситуаций, но слишком сострадателен, чтобы смешить. И сегодня мы читаем Войновича иначе: не только смеемся над героями, но и глубоко сочувствуем им.