Эта картина была написана Тицианом на заказ Николо Аурелио, представителя одной из наиболее влиятельных венецианский семей по случаю его бракосочетания. Ее тема не была обсуждена предварительно, Тициан взял на себя смелость воплотить в картине аллегорию любви. Ожидания заказчика были превзойдены. Идея двух Венер сестер, которые олицетворяют два разнообразия любви, была впервые признана флорентийскими гуманистами XV столетия. Небесная Венера символизировала любовь, которой возбуждались раздумья о вечном и божественном, земная Венера представляла красоту, созданную в материальном мире, а также принципы продолжения рода человеческого. На картине Тициана две Венеры-Любви (отличаются своими одеждамий: Земная Любовь великолепно одета, ее драгоценные камни являются символом земной суеты. Небесная Любовь обнажена (по мнению Платона, “истинная любовь не нуждается в украшениях”) и держит в руке сосуд, в котором “пылает священное пламя божественной любви”.
В соответствии с неоплатоничной теорией обе Венеры были добродетельными. На картине художника мы ощущаем не противостояние героинь, а их единение, которое еще более ощутимо присутствием амура между ними.
Тициан - мастер цвета. В 1557 году, еще при жизни художника, Лодовико Дольче писал: “Слава о Тициане распространилась не только за границы Венецианской республики, но и за границы Италии. Поэтому талант этого художника можно считать достоянием всего европейского искусства”. Все же Тициан считал себя венецианским художником и оставался патриотом этого города до конца своих дней. Венеция продолжительное время занимала особое положение в раздробленной на отдельные города-государства Италии. Удобное географическое расположение давало возможность республике вести торговлю со многими средиземноморскими странами, а мудрая политика правителей помогала Венеции избежать многих вооруженных столкновений к
Его увлечение Джорджоне было настолько сильным, что молодой художник в своих ранних произведениях открыто подражал своему учителю, не думая о тех трудностях с атрибуцией, которые будут иметь исследователи творчества обоих мастеров в будущем. Лодовико Дольче рассказывал, что Тициан “нарисовал Юдиф, достойную восхищения с точки зрения как рисунка, так и колорита, а все друзья Джорджоне, считая, что этот шедевр принадлежит его кисти, поздравляли мастера и говорили, будто бы это лучшее из всего, что он создал за свою жизнь».
Джорджоне был вынужден с грустью признать, что это шедевр его ученика, и надолго закрылся в себе… Время доказало, что величие Тициана и его абсолютно другой художественный темперамент сохранили его от эпигонства. По мнению одного из исследователей, “художественный язык произведений Тициана всегда более энергичный, формы более грубые, а композиция более декоративная, чем это было в работах Джорджоне: легкости и непринужденности манеры Джорджоне противостояла, склонная к пафосу и монументальности, натура Тициана.