Дневники Любоньки показывают, что сама она не знает, как примирить новую мораль со старой, и вступает в трагический конфликт с собой, Еще более тяжело положение ее мужа. Герцен верно показал, что идеальная чувствительная любовь Мити к жене, самоотверженная на вид, была по существу своему слепой и глубоко эгоистичной. Митя жил Любонькой, но жил ею для себя и хотел, чтобы и она жила для него. Поэтому одна мысль о возможности ее любви к другому подорвала нравственные основы его существования и обрекла его на медленную гибель. Но в семье жил и маленький Яша. И перед Бельтовым неизбежно встал роковой вопрос: поставить ли ему под удар жизнь всей семьи во имя своего высшего союза с Любонькой или устраниться, обрекая себя на одиночество.
Семейная драма Круциферских происходила в небольшом городе, где главный интерес обывателей составляли сплетни и пересуды и где «общество», хотя и «ненавидело» Бельтова, но вместе с тем считало его завидным женихом, которого нельзя упустить. Тут на сцену и выступило семейство Карпа Кондратьевича. Он также был дубасовским помещиком, мало чем уступавшим Негрову в своих крепостнических замашках. Сцены, изображающие во всех подробностях, его «житье-бытье», превосходят сцены в доме Негровых в художественном отношении и принадлежат к лучшим эпизодам романа.
Как и в «Горе от ума», сплетня, порожденная обидой и ревностью, сразу становится средством политической мести. Недаром автор заранее подчеркнул, что даже в обычных условиях «ненависть» чиновников к Бельтову «окружала свою жертву тупым и грубым вниманием» и всегда могла обернуться «какой-нибудь невинной клеветой». Когда же такая клевета нашла себе подходящий повод, она стала грязной, подлой, торжествующей. Это выразилось и в разговорах, подслушанных Круциферским на вечеринке, и в поведении господина советника в городском саду. Негодующий Бельтов побил советника. Тогда в свои права вступила полицейская власть, и Бельтов был вызван к самому генералу.
Здесь он должен был на деле убедиться, что чиновничий «Голиаф» угрожает ему и в личной жизни, что от него некуда скрыться. А читатель романа мог вполне понять, почему роман получил свое заглавие, и дать ответ на поставленный в нем вопрос.Таково содержание романа Герцена, выразившего и своеобразный, философско-романтический интерес писателя к умственному развитию «молодого дворянства» его времени, и его стремление реалистически осознать зависимость этого развития от «очевидной власти обстоятельств». Через семь лет после появления «Героя нашего времени» Герцен создал роман, в котором раскрыл тот же идейный конфликт передовой молодежи с реакционным «обществом», но уже на следующем этапе его развития-:в 1840-е годы. И если основным пафосом
Из такого пафоса вытекали особенности композиции образов обоих романов-то преобладающее значение, которое в ней нашло изображение внутреннего мира главных героев, их рефлективных переживаний, выражающихся в раздумьях о самих себе. У героя Лермонтова это но преимуществу рефлексия воли, не находящей себе применения. У героев романа «Кто виноват?» - это по преимуществу умственная рефлексия, столь характерная для всего передового движения 40-х годов. Она получила от Герцена также и общую характеристику. В «Капризах и раздумьях» Герцен писал: «Отличительная черта нашей эпохи есть |*шЬе1п. Мы не хотим шага сделать, не выразумев его, мы беспрестанно останавливаемся, как Гамлет, и думаем, думаем… Некогда действовать: мы переживаем беспрерывно прошедшее и настоящее, все случившееся с нами и с другими, ищем оправданий, объяснений, доискиваемся мысли, истины».
Так ведут себя в какой-то мере и главные герои романа Герцена, в особенности Бельтов и Любонька. Ряд эпизодов в сюжете романа посвящен изображению их умственной рефлексии. Таков, например, эпизод знакомства Бельтова с городом, таковы дневники Любоньки, а в прологе романа - романтические переживания Круциферского.
Наряду с этим большое место в композиции образов романа занимают и диалоги героев. Причем это не диалоги на практические темы, двигающие действие вперед, но диалоги на отвлеченные, философские и социальные темы, представляющие собой те же рефлективные раздумья героев. Если в «Герое нашего времени» Печорин замкнут в себе и даже перед Вернером и Верой высказывается очень скупо, то главные герои Герцена, сойдясь в дружеский кружок, беседуют и спорят очень открыто и доверчиво. Именно в столкновении взглядов в основном раскрываются их характеры, именно из контраста убеждений возникает и любовный конфликт романа.
И это свойство характеров главных героев тоже является художественным отражением особенностей передового умственного движения 40-х годов. Развиваясь в угнетающей и душной атмосфере реакции, в замкнутых дружеских кружках, участники этого движения вынуждены были довольствоваться напряженной умственной работой для себя и своих друзей и выражать свои глубокие общественные стремления в столкновениях отвлеченных идей. Герцен вспоминал потом об «отчаянных спорах», с помощью которых он и его друзья усваивали положения диалектики Гегеля, и о том, как «люди, любившие друг друга, расходились на целые недели», не согласившись в определении философских понятий.