В начале VII главы Гоголь раскрыл суть своего отношения к различным принципам отражения действительности в литературе. Он сравнивает два типа писателей. Один — возвышенный романтик, воспевающий лишь нечто возвышенное, вечно прекрасное: он «не спускался с вершины своей к бедным ничтожным своим собратьям». Другой же «дерзнул вызвать наружу всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога». И за это «современный суд» «назовет ничтожными и низкими им лелеянные создания, отведет ему презренный угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество». Гоголь писал это о себе. И тем не менее он решительно шел по избранному пути, становясь крупнейшим представителем критического реализма в русской литературе первой половины XIX в.
В центре внимания писателя и судьбы героев, и исследование среды, их породившей и их объясняющей. Раскрывая широчайшую типичность своих героев, обобщающее значение их образов, Гоголь намеренно ведет свое повествование «спокойно, как летопись» (слова Гоголя из письма к Жуковскому от 12 ноября 1836 г.). Ему обязательно нужно было показать читателям все подробности жизни персонажей, ту конкретную обстановку, в конечном счете — ту среду, которая помогла бы лучше понять их характер, их внутренний мир (или объяснить отсутствие такового). Вот почему так неторопливо разворачивается рассказ, так пристально всматривается автор, а вместе с ним и читатель, в интерьер, тщательно описывает комнаты, вещи, всякого рода бытовые мелочи, которые создают в конечном счете цельную картину. Так же подробно рисует Гоголь портреты своих героев, пользуясь при этом конкретными деталями, живыми и колоритными сравнениями и т. д. Возникает своеобразная поэзия подробностей, занимающая в эстетике Гоголя важное место. Яркая, поданная «крупным планом» деталь помогает писателю раскрыть суть человеческого характера
Из частностей, бытовых подробностей вырисовывается четкая картина русской жизни, создается полное впечатление о той атмосфере, в которой оказываются возможными и предприятие Чичикова, и «идеализм» Манилова, и дубиноголовость Коробочки. Здесь все оказывается важным, все наполнено особым смыслом: вывеска, на которой написано «Иностранец Василий Федоров», губернатор, вышивающий по тюлю, и даже розовая ленточка, которой Манилов перевязал список мертвых душ. Бытовая деталь превращается в символ всего жизненного уклада, разоблачаемого Гоголем последовательно и убежденно.
В то же время в «Мертвых душах» ощущается и романтическая устремленность автора, ибо тема будущего должна была воплотиться в особых формах. С этим связано появление в композиции «Мертвых душ» лирических отступлений и выбор автором такого необычного жанра для прозаического произведения, как поэма. В понимании Гоголя — это особая жанровая форма, дающая ему возможность выйти за пределы традиционных рамок романа. Он ведь стремился в своем произведении охватить всю Русь, важнейшие проблемы ее бытия, выразить свое понимание ее настоящего и будущего.
В соответствии с возможностями поэмы как жанра Гоголь выделяет образ автора-повествователя, определяющего всю структуру произведения. Голос повествователя обращен непосредственно к читателю. Размышления автора о персонажах, сожаления, горечь, тревога, слышимые в его высказываниях,— все это позволяет почувствовать за комической стороной рассказа, за смехом неотделимые от него слезы, печаль при мысли о мертвенности душ человеческих. Именно автору дано предвидеть великое будущее Родины. Отсюда появление в лирических отступлениях высокой патетики, ораторского пафоса, передающего пламенное воодушевление повествователя, в отличие от иронии, насмешливой интонации или прямого сарказма там, где речь шла о помещиках и чиновниках.