Основное значение комедии «Ревизор» — в беспощадном разоблачении строя жизни, порядков и злоупотреблений чиновников николаевской России, что достигается путем тонкого и глубокого высмеивания персонажей комедии. . Сатирический смех Гоголя разит выведенных в комедии чиновников, городских помещиков, купцов, мешан, полицейских и приехавшего в этот захолустный город Хлестакова Высмеиванию подвергает Гоголь дела, поступки и взаимоотношения персонажей своей комедии. Сатирическому разоблачению способствует и характер самой речи действующих лиц комедии. Смех Гоголя беспощадный, он связан с размышлениями автора нал жизнью и людьми и толкает читателя на глубокое и горестное раздумье. Смех Гоголя находит разнообразные средства для своего выражения.
Вначале читатель смеется над растерянностью городничего и чиновников, приглашенных для сообщения им «пренеприятного известия», над сном городничего, который тот передает как предвестие приезда нежданного ревизора; над письмом Чмыхова, служащим тем «достоверным» источником, на основании которого сообщает городничий о приезде ревизора; над распоряжениями и советами городничего; над кокетливой женой городничего, которую интересует внешний вид столичного гостя; над незначительным петербургским чиновником, то беспомощным перед трактирным хозяином или трусливым перед входящим городничим, то напускающим на себя важность, увлекающимся безудержным враньем, волочащимся напропалую за женой и дочерью городничего, и т. д. Но закапчивается комедия сценой, полной внутреннего драматизма, когда городничий убеждается в том, что он оплошал, приняв «сосульку, тряпку» за важного человека, что ему изменил многолетний практический опыт прожженного хитреца и обманщика. Острота этого положения углубляется тем, что эта «беспримерная конфузия» происходит в момент высшего торжества городничего и его жены, предвкушающих всю сладость предстоящего им счастья. Полная драматизма интонация слышна в исступленно произносимых словах городничего: «Вот смотрите, смотрите, весь мир, все христианство, все смотрите, как одурачен городничий!»
Здесь, в этих словах, высшая точка разоблачения городничего, недаром в свидетели привлекается «весь мир, все христианство» В этом монологе городничий выражает опасение быть выставленным на всенародные очи, боится попасть под перо «бумагомарак», быть вставленным в коме-дцю, боится всеобщего осмеяния, т. е. того, что уже сделал Гоголь.
Глубокий смысл вложен в слова городничего, обращенные не только к публике, сидяшей по другую сторону рампы, но и ко всем тем, кто являлся представителями общественного строя тогдашней царской России и в момент спектакля находился за стенами театра: «Чему смеетесь? над собою смеетесь!»
Смех в «Ревизоре» соединен с горьким раздумьем автора над изображенной жизнью, это — «смех сквозь слезы».
Чем же достигает Гоголь эффекта высмеивания своих персонажей? Как это выражено в их языке? Средства комического весьма разнообразны. Основной характер смеха в «Ревизоре», которому подвергаются действующие лица,— разоблачительный, и автор находит для выражения смеха разнообразные средства.
Таково, например, объяснение в письме Чмыхова основной черты городничего (за ним «водятся грешки») тем, что он «человек умный». Необоснованной выглядит и догадка судьи о причине приезда ревизора: «Это значит вот что: Россия... хочет вести войну, и министерия-то ...и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены» (действие I, явл. 1). Даже городничий неудержался, чтобы не воскликнуть: «Эк куда хватили! Еще и умный человек!» Та же догадка и у почтмейстера. Нет никакой логической связи в объяснении заседателем причины присущего ему винного запаха: «он говорит (передает судья), что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного-водкою».(действие I, явл. 1). Нелогичным выглядит довод городничего в споре его с судьей о взятках. «Ну, а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? Зато вы в бога не веруете» (действие I, явл. 1).
Наличие мелких бытовых подробностей способствует осмеянию распоряжений и советов городничего. Оказывается, важно не то, как лечат больных, а то, что больные «обыкновенно» «ходят по-домашнему» (в грязных колпаках) и «такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь». Дело не в том, как бы улучшить дело судопроизводства, а в том, что «там в передней, куда обыкновенно являются проси
Комизм создается неожиданными ситуациями и мыслями, выводами действующих лиц. Таково, например, заявление Земляники в I действии (явл. 1) о врачевании больных: «Насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше; лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет». Неожиданным выглядит мнение Хлестакова о чиновниках после получения от них денег. «Впрочем, чиновники эти добрые люди,— характеризует он их,— это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы» (действие IV, явл. 8). Вывод этот является неожиданным прежде всего потому, что чиновники никакой доброты не проявили, а кроме того, и потому, что Хлестаков только что назвал их «экое дурачье!». Он сам же в письме к Тряпичкину высмеивает чиновников, выручивших его, давших ему денег, хотя и не сознает того, что он и сам смешон в своем неожиданном и в сущности неверном признании.
Когда городничий входит в гостиницу к Хлестакову, оба останавливаются «в испуге», И этот испуг подготовлен: городничий боится ответственности за свои «грешки», и волнение и страх его показаны уже в I действии, Хлестаков же не платящий денег, уже предупрежден Осипом и трактирным слугой о намерении хозяина гостиницы жаловаться городничему, а Осип ему только что сообщил,,, что «городничий приехал, осведомляется и спрашивает» о нем.
Хлестаков, испугавшись тюрьмы, напускает на себя важность, хорохорится «Да как вы смеете?.. Я служу в Петербурге» и т. д. Городничий, струсив, предполагает наговор купцов, которым он «солоно пришелся» Читатель смеется, когда слышит двух перепуганных плутов, разговаривающих как будто на двух разных языках, не понимая друг друга.
Смешно, когда Хлестаков протестует против тюрьмы, О чем городничий и не помышляет, но не менее смешно, когда городничий, окончательно растерявшись, сам выбалтывает мнимому ревизору о взятках, об унтер-офицерской вдове, о купцах.
Смешны оба героя и дальше. Городничий просит высокую персону сжалиться над ним, не погубить и в качестве оправдания указывает на жену и детей маленьких (хотя зритель знает, какие у него дети). Хлестаков же это воспринимает как причину того, что он должен идти в тюрьму. Или: городничий упоминает о высеченной унтер-офицерской вдове, Хлестаков же, не понимая этого, думает, что его хотят высечь. Хлестаков объясняет, что сидит он в гостинице потому, что у него нет ни копейки, городничий же, сразу смекнувши, подхватывает эту мысль Хлестакова и предлагает взаймы, чем и спасает положение За это Хлестаков называет городничего благородным человеком, ее понимая того, что тот дал ему деньги не из чувства благородства, а только лишь из страха перед приехавшим начальником, с целью расположить его к себе.
Не останавливаясь на всех подробностях этого диалога, отметим еще такую деталь: городничий еще раз предлагает Хлестакову переехать на другую квартиру, причем подходит осторожно, предупредительно («Осмелюсь ли просить вас», «я недостоин», «я бы дерзнул») и прямо говорит о комнате в своем доме, на что Хлестаков сразу же соглашается. Когда же городничий намекнул насчет осмотра тюрем, Хлестаков, опасаясь попасть в тюрьму, отказывается от этого предложения: «Да зачем же тюрьмы? Уж лучше мы осмотрим богоугодные заведения».
«В Саратовскую губернию! — недоверчиво повторяет он про себя, когда узнает, куда направляется проезжающий. — А? И не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро!» Сколько едкой насмешки, издевки слышится в словах городничего, произносимых «в сторону», которые резко контрастируют со словами «вслух», например: «Благое дело изволили предпринять», «И на долгое время изволите ехать?» и др.
Эти реплики «в сторону» включаются в речь и других действующих, лиц. Так, например, хитрит Осип, понявший выгоду воспользоваться создавшимся положением. Когда Анна Андреевна спрашивает его о том, много ли бывает у его барина графов и князей (действие III, явл. 10), он сначала соображает «в сторону»: «А что говорить, коли теперь накормили хорошо, значит, после еще лучше накормят», а потом уже отвечает «вслух»: «Да, бывают и графы».