"Еще ни у одного писателя не было этого дара выставлять так ярко пошлость жизни, уметь очертить в такой силе пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая ускользает из глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем", — писал о Гоголе А.Пушкин. Гоголя можно назвать "гением детализации", так точно порой детали отражают характер и внутренний мир персонажа. Чего стоит, например, описание имения и дома Манилова! Когда Чичиков въезжал в Маниловку, он обратил внимание на заросший английский пруд, на покосившуюся беседку, на грязь и запустение, на обои в комнате Манилова — то ли серые, то ли голубые, на обтянутые рогожей два стула, до которых так и не доходяг руки у хозяина. Все эти и еще много других деталей подводят нас к главной характеристике, сделанной самим автором: "Ни то ни се, а черт знает что такое!"
Значительное место в "Мертвых душах" занимают лирические отступления и вставные эпизоды, что характерно для поэмы как литературного жанра. В них Гоголь коснулся самых острых российских общественных вопросов. Мысли автора о высоком назначении человека, о судьбе Родины и народа здесь противопоставлены мрачным картинам русской жизни.
Лирические отступления о Руси связывают вместе темы дороги, города, русского народа. Дорога — образ, организующий весь сюжет, и себя Гоголь видит в лирических отступлениях как человека пути: "Прежде, давно, в лета моей юности... мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту... Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно; мне не смешно... и безучастное молчание хранит мои недвижные уста. О моя юность! О моя совесть!"
Известно, что эволюция Гоголя от "Вечеров..." к "Миргороду", а потом к "Ревизору" и "Мертвым душам" была результатом более углубленного критического осмысления писателем действительности.
Так, в "Ревизоре" писатель избрал местом действия маленький заштатный городок, от которого "хоть три года скачи, до границы не доедешь"; героями комедии вывел чино
Показаны все слои населения этого городка, за исключением крестьян, все государственные институты, за исключением армии и церкви.
Любопытно, что Гоголь расширяет сатиру от этого уездного городка до Петербурга, куда тянется иерархическая лестница чинов и чинопоклонения.
В "Мертвых душах", несмотря на эпический характер произведения, изображению губернского города и населяющих его чиновников посвящено целых три главы. Дорога — композиционный стержень повествования — объединяет пространственные координаты: русский губернский город, поместные владения, повествование о жизненной судьбе главного героя.
Помещики и чиновники города N не единственные обитатели реального мира. В нем живут также мужики, крестьяне. Но автор никак не выделяет живых представителей народа из толпы безнравственных маниловых, ноздревых и прокуроров, он ставит простой народ на один уровень с ними. Народ предстает перед читателем пьяным и невежественным. Мужики, спорящие, доедет ли колесо до Москвы; бестолковые дядя Митяй и дядя Миняй; крепостной Манилова, просящийся на заработки, а сам идущий пьянствовать, — все они несимпатичны и описаны так же зло, как помещики и чиновники. Лишь Селифан и Петрушка изображены хоть и бездуховно, но по-доброму.
Город в "Мертвых душах" показан больше изнутри, хотя описаниями помещений, гостиниц, домов Гоголь не брезгует. Город показан через прогнившие, "мертвые" души его населения и при помощи своеобразной антитезы — мечты об идеальном Городе. Но в самых фантастических мечтах об этом идеале автор не способен погрешить против реальности.
Духовные искания Гоголя убеждают нас в том, что его тоска по идеалу, который воплощался у него сначала в описаниях Петербурга, а потом Рима, была не чем иным, как желанием обрести Град Небесный, в котором исполняются мечты нежной и любящей души.