Мастерство Гоголя великолепно сказалось и в их создании и яркие жизненные характеры представлены Гоголем в образах жены и дочери городничего. Перед нами типичные Провинциальные модницы, жеманницы, кокетки. Они лишены каких либо общественных стремлений, сами ничем не занимаются, и все их помыслы направлены на наряды и кокетство. Гоголь говорит об Анне Андреевне, что она воспитана «на романах и альбомах». В комедии больше показано, как эта страсть к романам и альбомам выражена у дочери, видимо, воспитывающейся под руководством своей матери. Так, в действии Марья Антоновна обнаруживает знакомство с популярным романом Загоскина «Юрий Милославский», в V действии она просит Хлестакова написать ей в альбом «какие-нибудь стишки».
Образы Анны Андреевны и Марьи Антоновны очень тонко раскрываются еще в действии, когда они впервые появляются на сцене. Их суетливость, любопытство, взволнованность (особенно матери) хорошо оттеняются скупыми, авторскими ремарками: «вбегают на сцену», «говорит скоро», «подбегает к окну и кричит», «свешивается в окно», «кричит до тех пор, пока не опускается занавес». Но главным образом характер Анны Андреевны проявляется в ее речи. Поток восклицательных и вопросительных выражений: «Где ж? где ж они? Ах, боже мой!», «Муж! Антоша! Антон!», «Антон, куда, куда? что, приехал?» и др., обнаруживает пустое любопытство. Отсюда-огорчение и обида: «После?… вот новости» настойчивость: «Я не хочу после»; угроза в адрес мужа «Я тебе вспомню это!»; упреки по отношению к дочери: «А все ты, а все за тобой»; передразнивание ее: «И пошла копаться: «я булавочку, я косынку», или дальше: «А все эта (пренебрежительно аттестует она дочь): «Маменька, маменька, погодите» и т. д.; огорчение и разочарование: «Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали!»
. Очевидно, в то время как чиновники взволнованно обсуждали приезд ревизора, в соседних комнатах Анна Андреевна и Марья Антоновна, узнав о приглашении чиновников, решили во что бы то ни стало выведать подробно о приехавшем столичном госте.
Любопытство их все больше разгоралось. Особенно, как говорит Анна Андреевна, смутил Марью Антоновну голос почтмейстера, и это заставило молодую кокетку дольше обычного «жеманиться» перед зеркалом. Это «проклятое кокетство» дочери задержало их, и отсюда естественное раздражение Анны Андреевны и ее упрек в адрес дочери. Важнейшая черта Анны Андреевны - ее любопытство, - подчеркивается несколькими выразительными деталями. Ее в приехавшем ревизоре интересует одно: «что он, полковник?» Невольно вспоминаются слова Фамусова о пристрастии к военным: «К военным людям так и льнут». И еще одна деталь. Сцена заканчивается живым диалогом с внесиеническим образом - Авдотьей. Из этого диалога мы слышим только одного участника, т. е. Анну Андреевну, но ее речь полна восклицательных интонаций, взволнованности, в этом выражается ее крайнее нетерпение («побеги, расспроси, куда поехали», «посмотри в щелку и узнай все, и глаза какие» и т. д.).
В начале действия мы застаем мать и дочь «в тех же самых положениях» у окна, как и в конце действия. «Уж целый час дожидаемся», - заявляет в первой же реплике Анна Андреевна. Их нетерпение и волнение оттеняются ремарками автора: Марья Антоновна «всматривается в окно и вскрикивает»; Анна Андреевна «машет платком», «кричит в окно». В разговоре Анны Андреевны с Марьей Антоновной, приводящем обычно их к препирательству, заметка одна характерная особенность: если дочь высказывает какую-нибудь свою, неожиданную для матери мысль, то это высказывание вызывает резкую реплику матери.
Так, в начале действия Марья Антоновна, всматриваясь в окно, раньше матери
И дальше: Марья Антоновна разглядела Добчинского: «Это Добчинский, маменька» Мать, еще не рассмотревшая идущего, тотчас же возражает: «Какой Добчинский? тебе всегда вдруг вообразится этакое». Эта же особенность заметна и в разговоре о «Юрии Милославском», и в догадках о том, на кого смотрел приехавший гость.
В этих препирательствах с дочерью интересно не только го, что они возникают по пустякам, не только то, что Анна Андреевна придает своим словам резкость, придирчивость, но еще и то, что, перехватывая слова дочери, сама же обвиняет ее в споре: «Ну да, Добчинский,- заявляет она, разглядев, наконец, Добчинского в вышеприведенном разговоре в действии, - теперь я вижу; из чего же ты споришь?
«Можно ли лучше поддержать достоинство матери, - писал по поводу этой сцены Белинский, - как не быть всегда правою перед дочерью и не делая всегда дочь виноватою перед собою? Какая сложность элементов выражена в этой сцене: уездная барыня, устарелая кокетка, смешная мать!
Сколько оттенков в каждом ее слове, как значительно, необходимо каждое ее слово!». Ярко раскрываются две кокетки, мать и дочь, в действии, когда они спорят о нарядах. Напускная любезность, галантность Анны Андреевны бросаются в глаза в том месте комедии, когда в их доме появляется Хлестаков. Она подчеркнуто вежливо обращается к гостю. «Прошу покорно садиться», унижается перед ним, заискивающе кокетничает с ним, льстит ему: «Вы это так изволите говорить для комплимента», «Помилуйте, я никак не смею принять на свой счет» и др.; щеголяет иностранными словами: «для комплимента», «вояжировка».
Для характеристики образов жены и дочери городничего чрезвычайно показательны дальнейшие сцены их с Хлестаковым. Марья Антоновна обнаруживает в сцене с Хлестаковым свою неопытность, несамостоятельность, и в речи ее ощущается наивность и интеллектуальная бедность. Она робко и неумело отвечает на комплименты Хлестакова. И только когда Хлестаков перешел границы, Марья Антоновна «в негодовании» не выдерживает и резко заявляет: «Нет, это уж слишком… Наглость такая!»
Совсем иначе ведет себя в сцене с Хлестаковым Анна Андреевна, более опытная в делах кокетства и желающая, нравиться. Увидя Хлестакова на коленях перед дочерью, она прежде всего обрушивается на дочь, как на виновницу этого эпизода. «Это что за поступки такие?» - набрасывается она на дочь… - «Поди прочь отсюда! Слышишь, прочь, прочь! И не смей показываться на глаза!» И выгоняет ее, плачущую, вон.
У Хлестакова, наглости которого она не подозревает, она просит извинения, не забывая показать ему свою «культурность» («какой пассаж!», «делаете декларацию насчет моей дочери»), и даже не удивляется сделанному ей предложению.
Но стоило только вновь неожиданно появиться Марье Антоновне, как из уст матери сразу же посыпался град упреков, причем она не постеснялась выставить себя образцом для подражания: «перед тобою мать твоя! Вот каким примерам ты должна следовать!» Гоголь мастерски разоблачает Анну Андреевну этим ее собственным признанием.
Высшей степени раздражение Анны Андреевны против дочери достигает тогда, когда она узнает от Хлестакова, что он «влюблен» не в нее, а в дочь, и это негодование опять-таки изливается на Марью Антоновну (а не на него, как обманщика): она в глаза при госте называет дочь «дура», «эдакая дрянь» и грозит ей: «Ну вот, право, стоит, чтобы я нарочно отказала: ты не достойна такого счастья».