Характеристика образа Марка Волохова в романе Гончарова «Обрыв»

Ни один из героев «Обрыва» не вызвал такой критики, как Марк Волохов. И для этого были веские причины. В «Обрыве», больше чем в других романах Гончарова, сказалась ограниченность мировоззрения писателя. А это не могло не отразиться и на героях романа-и в частности на образе Марка Волохова. «В программе романа, набросанного еще… в 1856 и 1857 годах, – писал Гончаров, – не было фигуры Марка Волохова». Образ Волохова давался Гончарову трудно. В 1860 году он пишет в письме: «… к Маркушке и приступить не умею, не знаю, что из него должно выйти». Впоследствии Гончаров вспоминает: «В первоначальном плане романа на месте Волохова у меня предполагалась другая личность – также сильная, почти дерзкая волей, не ужившаяся, по своим новым и либеральным идеям, в службе и петербургском обществе и посланная на жительство в провинцию, но более сдержанная и воспитанная, нежели Волохов.

…Но, посетив в 1862 году провинцию, я встретил и там, и в Москве несколько экземпляров типа, подобного Волохову. Тогда уже признаки отрицания или нигилизма стали являться чаще и чаще…

Тогда под пером моим прежний, частью забытый, герой преобразился в современное лицо…»

Марк Волохов собирательный образ. Возможными прототипами для него могли послужить Федор Любимов, студент, с которым ушла из семьи Е. П. Майкова, и племянник Гончарова В. М. Кирмалов. Образ Волохова созревал вместе с планом «Обрыва», вместе с изменением общественно-политических взглядов писателя, вместе с его отношением к событиям, происходившим в стране. «Но как роман развивался вместе со временем и новыми явлениями, то и лица, конечно, принимали в себя черты и дух времени и событий»,- писал позднее Гончаров. Протест Волохова против старых форм быта отличался резкостью не потому, что Волохов исходил из каких-то политических теорий, – до них ему, по-видимому, не было дела, а потому, что он «чувствовал силищу в руках», а эти формы быта стесняли его.

В образе Марка Волохова Гончаров показал новый тип русской жизни – революционного демократа 60-х годов, «нигилиста», по подхваченному всеми определению И. С. Тургенева.

Революционная демократия, передовая русская молодежь, становилась в 60-е годы большой силой. Гончаров относился с предубеждением к ее идеалам и не скрывал этой своей неприязни. В Марке Волохове мы видим, какой ему представляется революционно-демократич

еская молодежь. Гончаров отмечает в Волохове положительные качества: силу характера, настойчивость, искренность. Волохов против крепостничества, против бабушкиного патриархально-обломовского .мира. Все это привлекает к нему Веру. Но Волохов совершает и ряд поступков, не свойственных порядочным людям: ворует яблоки из чужих садов, берет и не отдает деньги, портит книги, подделывает чужие письма. Он отрицает прочную и глубокую духовную связь между мужчиной и женщиной, проповедует передовую, на его взгляд, теорию «любви на срок». Этой «теорией» он отталкивает Веру, которая верит в счастье и любовь не «на срок», а на всю жизнь и считает, что женщина «создана для семьи прежде всего». Женщина с сильным характером, с независимым умом п стремлением к личной свободе, она спорит с Волоховым, отстаивая свои взгляды на жизнь, любовь и счастье. Большое чувство Веры не может примириться с безнравственными принципами «разбойника Маркуши». Вера резко осуждает взгляды Волохова, и этим Гончаров, – как ему казалось, – разоблачал не только Болотова, но й идеологию, революционно-демократического движения в России.

Ошибка Гончарова не в том, что он изобразил Волохова. Такие люди были в ту пору. Но это были не подлинные революционные демократы, а вульгаризаторы революционно-демократических идей, анархически настроенные люди, отрицавшие по преимуществу внешние стороны сложившегося быта. «Собакевичами и Ноздревыми нигилизма» называл их Герцен, очень доброжелательно относившийся к тургеневскому Базарову. Не такие, как Марк Волохов, определяли лицо нового поколения.

Неверные представления писателя о революционно-демократической молодежи привели к тому, что в «Обрыве» Гончаров создал карикатуру на передовое движение своего времени, что и вызвало ожесточенную критику передовых кругов русской общественности, увидевших в романе сознательную клевету на молодое поколение.

В «Отечественных записках» Салтыков-Щедрин в статье «Уличная философия» осудил Гончарова за его попытку выдать Марка Волохова за представителя «молодого поколения и тех идей, которые оно внесло и стреми

лось внести в нашу жизнь». Щедрин расценивал образ Волохова как отступление Гончарова от его прежних прогрессивных и гуманных идеалов.

С Щедриным солидаризовались критики А. М. Скабичевский и Н. В. Шелгунов, видная деятельница русского революционного движения М. К. Цебрикова.