«Лица Фамусова, Молчалина, Скалозуба и другие врезались в память так же твердо, как короли, валеты и дамы в картах, и у всех сложилось более или менее согласное понятие о всех лицах...», — так писал в критической статье «Мильон терзаний» И.А.Гончаров о комедии Грибоедова.
И в самом деле. Я рассматриваю «портрет» Павла Афанасьевича Фамусова. Дородный человек лет пяти- десяти или больше, в дорогой шубе, небрежно надетой на не менее дорогой костюм. Вся поза выражает уверенность в себе и самодовольство. Видно, что он любитель выпить и хорошо поесть. («Ну вот! велика беда, что выпьет лишнего мужчина!», «Ешь три часа, а в три дни не сварится»). На лице написан характер: уверенность в своем превосходстве и праве командовать людьми, советовать, как им жить, ставить свое убожество в пример; стремление стереть в порошок всякого, что ниже него положением и смеет выражать иное мнение. Это характерный тип русской знати. А Фамусов — не только богатый московский барин, но и крупный чиновник, управляющий в казенном месте.
Я снова вглядываюсь в портрет, сделанный с рисунка художника Кузьмина. Ясно, что он, как и писатель, создал собирательный образ. Но почему же он кого-то очень напоминает мне? А, вспомнил. Это Кирила Петрович Троекуров из повести А.С.Пушкина «Дубровский». Самодур, богач и любитель дурных шуток с людьми, от него зависимыми.
Фамусов живет в XIX веке. Но, как и многие из русских аристократов, он душой в прошлом веке, веке Екатерины II. Это очень хорошо подметил Чацкий, подчеркивая, что в 20-х годах XIX века появились уже среди дворян иные идеи и представления:
Как посравнить, да посмотреть
Век нынешний и век минувший...
О типичности образа Фамусова говорит и то, что автор даже не указал, в каком именно казенном месте служит тот. Зато фамилия выбрана не случайно: от латинского слова, означающего «известный».
Что же представляет собой Фамусов? Слова Лизы о том, что он желал бы зятя «с звездами да с чинами», полностью раскрывают нам его сущность: страсть к богатству, преклонение перед высшими, стремление судить о человеке только по богатству и чину, а не по уму и личным заслугам.
Что для него Чацкий, у которого и душ немного, и именьем он «управляет оплошно»? Это не жених для Софьи. Недаром, когда та рассказывает отцу сон, в котором видела того, что «дороже всех сокровищ», «И вкрадчив, и умен», но беден, Фамусов в ужасе кричит: «Кто беден, тот тебе не пара!». Зато полковник Скалозуб — прекрасный человек, потому что и «золотой мешок, и метит в генералы». Перед ним Фамусов, этот стих, чуть не заискивает, а на Чацкого почти кричит: «И знать вас не хочу, разврата не терплю». Лицемерие характерно для Фамусова. Это видно уже в начале пьесы. Только что он приставал к Лизе, а Софье заявляет, что «монашеским известен поведеньем!» Не стоит уже и говорить, что слуг он называет «ослами» и другими подобными словами.
Новые взгляды на жизнь, просвещение, службу, права человека и прочее ему ненавистны. Сам он почти не читает: то требует Петрушку с календарем, то засыпает при чтении («А мне от русских больно спится»).
...Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь.
По его мнению, «ученье — вот чума, ученость — вот причина, что нынче пуще, чем когда, безумных развелось людей, и дел, и мнений».
А ведь это говорит значительный государственный деятель. Впрочем, на службу он смотрит «легко».
А у меня, что дело, что не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.
И говорится это с гордостью. Фамусов еще и упрекает Молчалина, что тот много внимания уделяет бумагам: «Дай волю вам, оно бы и засело». Мы верим словам Софьи об отце: «Брюзглив, неугомонен, признается, что при распределении чинов и наград как начальник прежде всего старается порадеть «родному человеку».
«Фамусовщина — это застой, косность, ненависть к «возмутителям спокойствия», мракобесие и ханжество», — делается вывод в одной из книг для учащихся. И, конечно, это справедливо. Но фамусовы бессильны остановить развитие жизни и новых идей.
Много лет благоденствовали фамусовы, скалозубы, молчалины и в нашей жизни. Они прикрывали недостатки и скрывали правду, при них расцвели взяточничество и кумовство, наплевательское отношение к своим обязанностям. Всем, кто пытался с этим бороться, закрывали рот. Многих, как Чацкого, объявили умалишенным. К сожалению, этот тип чиновника оказался очень живучим. И все же, думается, пора фамусовым уходить в отставку.
Еще одна черта, объединяющая всех «отцов» — преклонение перед всем западным, особенно перед всем французским. Они считают, что нет в мире лучше края», чем Франция, искренне верят, что им «нет спасенья» без иностранцев «хлопочут набирать полки» иностранных учителей. Они почти по-обезьяньи перенимают язык, культуру, обычаи французов, сами не сознавая, как нелепо это у них получается — ведь они уверены в том. что «иностранное нельзя поставить в параллель» с национальным. Поэтому на их собраниях господствует «смешенье языков: французского с нижегородским», поэтому «французик из Бордо» не нашел в России «ни звука русского, ни русского лица», поэтому же Наталья Горич восхищенно произносит слово «тюрлюрлю» сама толком не зная, что оно означает.
В обществе «отцов» процветают сплетни, и поэтому даже самые богатые «тузы» ничего так не боятся, как мнения света, «В Москве прибавит вечно втрое». — восклицает Фамусов, а Молчалин говорит, что «злые языки страшнее пистолета», и боится больше всего именно этих «злых языков», руководствуясь принципом; «грех не беда, молва нехороша». И даже в минуты трагедии всей семьи Фамусова он ни о чем так не заботится, как о том, «что будет говорить княгиня Марья Алексеевна!».
Но члены фамусовского общества сами понимают, как непрочна их позиция, как зыбка их власть. Отсюда их боязнь любого вольного слова, любой критики их нравов. Поэтому же Фамусов «так и ждет содома», поэтому он «строжайше запретил бы» таким господам, как Чацкий, «на выстрел подъезжать к столицам», поэтому же он называет Чацкого «карбонарием» только за то, что тот заявил, что служить надо «делу», а не лицам».