Комедия «Горе от ума» была написана накануне декабрьского восстания 1825 года. Грибоедова связывали с декабристами и политические взгляды, и дружеские узы. Одно мнение было у них о самодержавии, необходимости отмены крепостного права, изменения политического строя России. Однако формально он не состоял членом ни одного тайного общества. Грибоедов не разделял взглядов своих друзей на методы ведения борьбы, не верил в успех ими задуманного. Он говорил, что «сто прапорщиков не в силах изменить государственный строй России». Но он так тесно был связан с тайными обществами, что поражение их грозило и ему. Друзья понимали это, и решено было в случае неуспеха двух Александров (Грибоедова и Пушкина) не выдавать.
Тонкий дипломат, человек, превосходно разбирающийся в военном деле, прекрасный музыкант, композитор, Грибоедов прежде всего был гражданином своего Отечества. И он не мог не отразить в своем произведении тех пороков, что царили в крепостнической Российской империи. Комедия явилась острой и гневной сатирой на быт и нравы дворянской России, она как бы не впрямую, но очень угадываемо показала борьбу между консерватизмом помещиков-крепостников, отсталостью самодержавия и новыми настроениями, царившими среди прогрессивной дворянской молодежи.
Представителем этой молодежи в комедии является Александр Андреевич Чацкий. Чацкий — выразитель идей декабризма. Герцен писал, что если и отразился сколько-нибудь в русской литературе тип декабриста — то это в Чацком.
Биография Чацкого характерна для декабристов. Человек знатной дворянской фамилии, он воспитывался в доме друга отца, Павла Афанасьевича Фамусова, важного московского чиновника. Потом он «съехал» от них. Имел триста (или четыреста) душ крестьян. Служил в Петербурге. Молчалин говорит ему, что они слышали «с министрами про вашу связь, потом разрыв...». Как и многие передовые люди, Чацкий бросил службу. «Кто путешествует, в деревне кто живет...» — рассказывает он о своих друзьях. Следовательно, есть друзья, Чацкий не одинок. Недаром он так часто произносит пугающее Фамусова «мы»: «где, укажите нам, Отечества отцы?», «теперь пускай из нас один, из молодых людей...» За каждым его словом сила нового поколения молодых людей, не требующих «ни мест, ни повышенья в чин», а служащих делу своей Родины.
Декабристы прежде всего боролись за отмену крепостного права, раскрывали всю его паразитическую сущность.
Все гости Фамусова — помещики-крепостники.
Крепостного они не считают за человека, это их собственность, их вещь. Можно заставить его петь соловьем, пока танцуют и веселятся гости, можно выслать на поселение, отправить человека, выросшего в городском доме, в деревню «за птицею ходить», как обещает Фамусов Лизе. Чацкий гневно обличает самодурство, «барство дикое» в монологе «А судьи кто?». Вот перед нами
Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженных слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменял борзые три собаки!!!
Были в ходу еще и крепостные театры. Но любители-помещики, державшие их, никогда не задумывались о тех трагедиях, что разыгрывались в жизни, а не на сцене, когда крепостных актеров, воспитанных в иных условиях, грамотных, образованных, знающих даже иностранные языки, отправляли обратно в деревню или продавали. Да и в самих театрах чаще царила плетка, чем муза. И таких «любителей» обличает Чацкий. Он восстает против самодурства и беззакония тех, кто, «великолепные соорудя палаты» и заимев друзей в суде, преспокойно живет себе «не видя слез, не внемля стону» (Пушкин).
Крепостничество неразрывно связано с бюрократизмом чиновничества. «Не служит, то есть в том он пользы не находит», — осуждает Фамусов Чацкого. Для самого Фамусова служба — это не польза родине, до которой ему дела нет, а польза себе, средство укрепить свое положение и положение своих родственников: «При мне служащие чужие очень редки, все больше сестрины, свояченицы детки».
Против такого отношения к службе и выступали декабристы. В знак протеста они бросали ее, уходили в отставку, уезжали в деревни.
Идеал Фамусова — Максим Петрович, который все чины добывал, «сгибаясь вперегиб». Для единомышленников же Чацкого это уже предание. Идеал их — человек, который не торопится «вписаться в полк шутов», «кто служит делу, а не лицам», о чем, не скрываясь, говорит Чацкий. Эти слова вызывают у Фамусова бурю негодования: «Строжайше б запретил я этим господам на выстрел подъезжать к столицам». Мы-то знаем, как относится к делу Фамусов: «А у меня что дело, что не дело, обычай мой такой: подписано — так с плеч долой». И то, что Чацкий, как все передовые люди, не скрываясь, говорит о своем презрении к «низкопоклонникам и дельцам», порождает у Фамусова неодолимое желание избавиться от таких людей, как Чацкий. «Не слушаю! Под суд!» — кричит он. В этом споре проявляется гражданственность Чацкого. «Я не поэт, я — гражданин», — говорил поэт-декабрист Рылеев. Долг гражданина — служить на благо Отечества. И здесь мы видим связь Чацкого с декабристами.
Гражданственность Чацкого мы видим и в его борьбе против галломании, преклонения перед Западом. «Как с детских лет привыкли верить мы, что нам без немцев нет спасенья», — с сожалением говорил он. Его обличительный монолог о встрече с французиком из Бордо — один из самых страстных. Передовые люди России, многие из которых вышли на Сенатскую площадь, боролись за национальную самобытность русского народа, против слепого подражания Западу. Горькая ирония звучит в словах Чацкого:
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя б по языку нас не считал за немцев.
Декабристы были сторонниками всеобщего обучения. Они считали, что ученье должно охватывать всех и учить надо тому, что пригодится для служения Отчизн
Это отражено и в комедии. С негодованием рассказывает княгиня о педагогическом институте в Петербурге.
...С ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,
Да от ланкарточных взаимных обучений, —
слышится со всех сторон. И не зря нападают на ученье гости Фамусова: они чувствуют в этом опасность для себя. «Ученье — вот чума!» — восклицает Фамусов. Ему вторит Скалозуб. В этой их ненависти чувствуется сила того, что они ненавидят: сила ученья, живого слова.
Чацкий — представитель передовой молодежи. «Это — декабрист!» — писал Герцен, Чацкий близок к декабристам не только по своим идеям и воззрениям, но и по страстности убеждения, вере в правоту своих идей и справедливость своего дела. Грибоедова часто обвиняли в том, что Чацкий высказывает свои самые заветные мысли перед Фамусовым и ему подобными, что он «мечет бисер перед свиньями». Но это не так. Во-первых, как и большинство декабристов, он верил, что если указать человеку недостатки его, то он исправится. Кроме того, Фамусов своей хвалебной «одой» Максиму Петровичу как бы бросил вызов Чацкому. «Вы, нынешние, ну-тка?» И Чацкий, беззаветно верящий в правоту своих слов и идеалов, не может не принять вызов. Софья? Чацкий борется за нее. Каждое его слово обращено к ней. И он уезжает, лишь поняв, что его усилия прошли даром.
Фамусов говорит, что при нем «служащие чужие очень редки; все больше сестрины, свояченицы детки». У Фамусова даже такой обычай: «подписано — так с плеч долой».
Именно поэтому Чацкий, который готов служить «делу, а не лицам», отказывается от службы: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».
Фамусовское общество оценивает людей не по уму, а по богатству, по способности «чины добыть» и «сгибаться вперегиб». Недаром Лиза говорит:
Как все московские, ваш батюшка таков: Желал бы зятя он с звездами да с чинами.
Для Фамусова Скалозуб завидный жених, потому что он «и золотой мешок, и метит в генералы» и «выгод тьму по службе получил».
Фамусовщина — это косность, реакция, рутина, болото, которое поглощает все новое, передовое. Представители фа-мусовской Москвы больше всего на свете боятся проявления вольности: «Они тотчас: разбой! пожар!» Главную причину возникновения вольнодумства они видят в учении:
Ученье — вот чума, ученость — вот причина,
Что нынче пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
Они считают, что «уж коли зло пресечь забрать все книги бы да сжечь».
Именно поэтому фамусовское общество называет Чацкого «карбонарием», вольнодумцем, «опасным человеком», «вольтерьянцем «. Он настоящий возмутитель спокойствия в кругу Фамусовых, Скалозубов, Молчалиных.
Здесь больше всего боятся молвы («грех не беда, молва нехороша»).
Молчалинство — вот типичная черта этого прогнившего общества. Молчалин — воплощение угодничества, лицемерия, подлости. Он живет по принципам своего отца, который завещал ему «угождать всем людям без изъятья».
И в этот мир, где «Молчалины блаженствуют на свете», врывается Чацкий с его тревогами, мечтами о будущем России...
Герой произведения Грибоедова поднимает свой голос и в защиту национальной культуры. Чацкий — горячий патриот. Вернувшись домой, он не находит ничего, кроме торжества пороков, позорного раболепия перед «французиком из Бордо». «Воскреснем ли когда от чужевластья мод?!» — с горечью восклицает Чацкий.
Грибоедов рисует своего героя не побежденным, несмотря на пережитую личную драму, а победителем. Это отметил Гончаров: «один в поле не воин». Нет, воин, если он Чацкий, и притом победитель!
Комедия поразила современников не только остротой общественно-политических проблем, но и художественной новизной, оригинальностью формы.
Современники видели новаторство комедии в том, что, продолжая традиции классицизма, Грибоедов ввел в пьесу черты реализма (даже есть отдельные черты литературное произведениетизма).
Заслугой драматурга явилось и то, что он создал типические образы.
Своеобразием комедии было наличие в пьесе множества внесценических персонажей, что дало возможность поэту показать всю Россию, наличие двух лагерей — Фамусовых и Чацких.
Ярко раскрыл художественное своеобразие комедии Грибоедова Гончаров в критическом этюде «Мильон терзаний» (1871 г.). Он отмечал наличие в пьесе двух «пружин», которые движут развитием действия: в первой части — это любовь Чацкого к Софье, а во второй — сплетня о безумии Чацкого. Образы героев развиваются в ходе самого действия.
Особое место в раскрытии характеров персонажей имеют языковые характеристики. Например, Молчалин употребляет частичку «с», когда говорит с людьми высшего ранга (да-с, два-с, с бумагами-с). В этом «с» выражается стремление угодить.
Язык Чацкого — язык оратора. В его речи много слов публицистического стиля.
Язык Скалозуба напоминает язык воинских уставов («Мы с нею вместе не служили», «За третье августа; засели мы в траншею: ему дан с бантом, мне на шею»).
Пушкин отмечал особенности языка «Горя от ума», подчеркивал, что половина стихов комедии «войдет в пословицы и поговорки». Он оказался прав. Очень многие реплики героев комедии стали пословицами и поговорками («Счастливые часов не наблюдают», «Злые языки страшнее пистолета» и другие).
Эту особенность подчеркнул и Гончаров, говоря, что «грамотная масса... обратила мильон в гривенники», выучив «Горе от ума» наизусть.
Гончаров писал о комедии в 1871 году, когда прошло уже много лет с момента ее создания, но она не потеряла своей свежести и моложавости.
Прошло более ста лет с тех пор, как были написаны эти слова, но комедия по-прежнему не сходит со сцен наших театров. Она поистине бессмертна!