Мысли и настроения Достоевского отчетливо отразились в его «Записках из подполья» (864), открыто противопоставленных философским взглядам Чернышевского и его роману «Что делать?». Материализм Чернышевского, его веру в разум человека, в грядущее торжество социализма Достоевский отвергает, будучи убежденным, что сухие «логарифмы» не в состоянии исправить человеческую натуру с ее изначальной двойственностью, «темным» началом, странным наслаждением от страдания и унижения.
Существует мнение, что в «Записках из подполья» недостаточна дистанция, «которая должна отделять автора от героя» . И все же нельзя забывать, что повествование в произведении ведется от имени не автора, а некоего вымышленного персонажа (его иногда называют Парадоксалист), который является не простым рупором идей писателя, но объектом изображения. Его уродливая и болезненно ущемленная психология тщательно изучается в самых различных ситуациях (иногда даже заведомо экспериментальных) для выяснения тех пределов, до которых может дойти его мрачный пессимизм, его способность совершить подлый поступок. Поэтому видное место в «Записках…» занимает история доверчивой и беззащитной Лизы, человека очень трудной судьбы, которую Парадоксалист сознательно подвергает моральному унижению. Герои Чернышевского стараются выйти из «подвала» и помогают другим
Повествование от первого лица уже было использовано Достоевским в его первом романе «Бедные люди». Но там сочетание писем Макара Девушкина и Вареньки Доброселовой создавало впечатление диалога. «Записки из подполья» — монолог, главным содержанием которого является напряженный и болезненный самоанализ. Сложнейшие интеллектуальные искания героя-индивидуалиста, его духовное потрясение, трагическое ощущение оторванности от простых истин добра и справедливости — все это подводило Достоевского к одному из центральных его произведений — роману «Преступление и наказание».