С топографической точностью воссоздает Достоевский реалии города, где живут и страдают его герои. Эта журналистская конкретность идет от традиций "натуральной школы". Достоевский, внутренне близкий этому течению, навсегда сохранил особый социализированный взгляд на действительность и ее противоречия. Но было в "натуральной школе" нечто, что Федор Михайлович Достоевский категорически не принимал, считал пагубным заблуждением. Речь идет об абсолютизации роли среды, социального фактора в развитии личности. Вспомните, как возмущается Разумихин "социалистами": "У них на все одно объяснение: среда заела. Натура не принимается в расчет, натура изгоняется, натуры не полагается!" Не все, по мысли Достоевского, предопределено средой, положением, воспитанием. Человек сам способен отвечать за то, что происходит с ним, и должен отвечать.
Но абсолютизация роли среды не была изначально присуща "натуральной школе": вспомним, как чужд подобный взгляд Гоголю. Именно к гоголевскому реализму возвращает Достоевский "натуральную школу", снимая шелуху позднейших напластований. В целом художественный мир Достоевского сродни фантастической реальности, созданной Гоголем; Петербург Достоевского - это во многом и Петербург Гоголя...
В Петербурге - современном, настоящем - сохранились дома, где жили рожденные фантазией писателя Раскольников и старуха-процентщица, Свидригайлов и семейство несчастного Мармеладова, те мосты и площади, где, как в декорациях, происходит действие романа. И можно убедиться: достоверность деталей - предельна, при всей фантасмагоричности город из "Преступления и наказания" - тот Петербург, по которому можно пройтись и сейчас. Ибо Достоевскому было нео
Раскольников перестает ощущать себя и даже "акт еды" кажется ему чуждым, насильственным. Он чувствует лишь биение своей мысли, которая и стала для него жизнью. Мир, изображенный в романе, существует в воспаленном сознании человека, почти оторвавшегося от земли, не чувствующего земного притяжения; перед читателем - крайне субъективная картина, пропущенная через угнетенное сознание Раскольникова и служащая лишь аргументом в том споре, который он ведет со всеми и с самим собой.
Петербург в романе не объективная реальность, а часть внутреннего мира героя. Ничто не существует вне мира его оскорбленной души. Естественно, что реальность приобретает все черты и противоречия сознания главного героя и изменяется как часть его мира, движется в зависимости от его состояния, и даже само время может убыстрить или замедлить свой ход. Достоевский дает Раскольникову до дна окунуться в бездну одиночества, в беспредельность тайного, никем не знаемого мира.
И еще один прием, создающий эффект присутствия. Здесь дело в своеобразной авторской манере повествования, где рассказчик-хроникер как будто спрятан от читателя. Читатель ощущает его присутствие, чувствует, что чья-то воля ведет его по этому фантастическому лабиринту человеческой жизни, что между ним и происходящим практически нет дистанции. Кроме того, автор почти слился с героем, пытается увидеть мир его глазами, представить его вот таким - странно остановившимся, будто на краю страшной пропасти, куда он неминуемо должен рухнуть.