Раскольникову близок Наполеон. Мерилом всех ценностей для Раскольникова становится собственное «я». Позже он будет утверждать, что «необыкновенная» личность «имеет право разрешить своей совести перешагнуть… через иные препятствия, и единственно в том только случае, если исполнение его идеи (иногда спасительной, может быть, для всего человечества) того потребует». Разрешение «на кровь по совести», но ради «разрушения настоящего во имя лучшего» определяет позицию Раскольникова.
Достоевский доказывает, сколь чудовищно это мировоззрение, ибо оно ведет к разобщенности между людьми, делает человека беспомощным перед злом, превращает его в раба собственных страстей и тем самым разрушает его. Мир, построенный на этих принципах, — это мир произвола, где рушатся все общечеловеческие ценности и люди перестают понимать друг друга, где у каждого своя правда, свое право и каждый верит, что его правда истинна, где стирается грань между добром и злом. Это путь к гибели рода человеческого.
Идея Раскольникова ужасна. Она делит людей на «высших» и «низших», на «право имеющих» и «тварь дрожащую», на людей и нелюдей. Эта идея антигуманна: она освобождает людей от моральных обязательств. Раскольников убивает не только старуху-процентщицу, но и беззащитную Лизавету. Он губит свою мать, да и себя самого. После убийства началась новая полоса внутреннего бытия Раскольникова. Произошел перелом в его сознании. Будто пропасть разверзлась между ним и людьми — такое одиночество, такое отчуждение, такую безысходную тоску почувствовал он: «С ним совершалось что-то совершенно ему незнакомое, новое… никогда не бывалое». «Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту». Раскольников не может жить по-старому. Содеянное стало непреодолимой преградой между ним и всеми окружающими. В горестном одиночестве начинается мучительное осмысление того, что он совершил. И боли, страданию нет конца.
Он не может себе простить, что из эгоистического стремления утвердить свою силу совершил безумный поступок: «…надо было узнать тогда… вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу!.. Тварь ли я дрожащая или право имею». Страдальчески он приходит к переосмыслению нравственных ценностей: «Разве я старушонку убил? Я себя убил
Достоевский утверждает, что только через положительное, высокое, человечное можно возвыситься. Подлинный носитель веры в романе — Соня Мармеладова. Соня не является выразителем авторского сознания, но ее позиция близка Достоевскому, ибо для нее высшая ценность на земле — человек, человеческая жизнь. Когда Раскольникову становится невыносимо, он идет к Соне. В их судьбах много общего, много трагичного. Соня почувствовала в Раскольникове главное: что он «ужасно, бесконечно несчастен» и что она нужна ему. Соня считает, что Раскольников совершил преступление перед Богом, перед землей русской и русским народом, потому и отправляет его каяться на площадь, то есть среди людей искать спасения и возрождения. Наказание собственной совестью для Раскольникова страшнее, чем каторга. Он понимает, что только в любви и раскаянии может найти спасение. Постепенно Соня становится частью его существования. Раскольников видит: религия, вера в Бога для Сони — то единственное, что осталось ей «подле несчастного отца и сумасшедшей от горя мачехи, среди голодных детей, безобразных криков и попреков».
Для самого Достоевского в понятии «Бог» слиты представления о высших началах бытия: вечной красоте, справедливости, любви. И герой Достоевского приходит к выводу, что Бог — воплощение гуманности, способности служить несчастным, падшим. Раскольников обращает свой взор к каторжанам, которые рядом с ним, и понимает, что он им нужен: осужденные, отверженные ждут его помощи. Это первый проблеск счастья и душевного очищения героя. Достоевский приводит своего героя к мысли о необходимости жить и утверждать себя в жизни не через человеконенавистничество, а через любовь и доброту, через служение людям. Сложен и мучителен путь Раскольникова к познанию смысла жизни: от преступления до сострадания и любви к тем самым людям, которых хотел презирать, считать ниже себя.