Чичиков Павел Иванович — новый для русской литературы тип авантюриста-приобретателя, главный герой поэмы, падший, изменивший своему истинному предназначению, но способный очиститься и воскреснуть душой. На эту возможность указывает многое; в том числе — имя героя. Св. Павел — апостол, который до своего мгновенного, «скоропостижного» раскаяния и преображения был одним из самых страшных гонителей христиан; обращение св. Павла произошло на пути в Дамаск, и то, что Ч. сюжетными обстоятельствами нераздельно связан с образом дороги, пути, — также не случайно. Эта перспектива нравственного возрождения резко отличает Ч. от его литературных предшественников — героев и антигероев европейских и русских плутовских романов, а также от персонажей нравоописательных помещичьих романов (вроде «Семейства Холмских» Д. Н. Бегичева). Она же неожиданно сближает «отрицательного» Ч. и с героями сентиментальных путешествий, и в целом — с центральными фигурами романа-странствия (начиная с «Дон Кихота» Сервантеса).
Бричка коллежского советника Павла Ивановича Ч., следующего по своим надобностям, останавливается в городе NN, который расположен чуть ближе к Москве, чем к Казани (т. е. в самой сердцевине Центральной России). Проведя в городе две недели (гл. 1) и познакомившись в нем со всеми важными лицами, Ч. отправляется в имения местных помещиков Манилова и Собакевича — по их приглашению. Момент завязки романного сюжета все время оттягивается, хотя некоторые «особенности поведения» Ч. должны с самого начала насторожить читателя. При знакомстве с очередным помещиком Ч. сначала интересуется количеством душ, затем положением имения и лишь после этого — именем собеседника. Но «закон замедления» сюжета действует в романе безотказно; лишь в самом конце 2-й главы, проплутав почти целый день в поисках Маниловки-Заманилов-ки, а затем мило и долго побеседовав со сладким помещиком и его супругой, Ч. «открывает карты», предлагая купить у Манилова мертвые души крестьян, числящихся по ревизии живыми. Ради чего ему это нужно, Ч. не сообщает; но сама по себе анекдотическая ситуация «покупки» мертвых душ для последующего их заклада в Опекунский совет — на которую внимание Гоголя обратил Пушкин — не была тогда исключительной. Возникает разрыв между анекдотической фабулой, которая предполагает быстрое развитие действия, отсутствие разветвленной системы сюжетных линий — и «законом замедления». Все это незаметно повышает статус героя, на котором «держится» и анекдотическое происшествие, и сложное нравоописательное повествование. Ч. начинает соединять собою все уровни сюжета.
Заплутав на возвратном пути от Манилова, Ч. попадает в имение вдовы-помещицы Коробочки (гл. 3); сторговавшись с нею, наутро отправляется дальше и встречает в трактире буйного Ноздрева, который заманивает Ч. к себе (гл. 4). Однако здесь торговое дело не идет на лад; согласившись сыграть с жуликоватым Ноздревым на мертвые души в шашки, Ч. еле уносит ноги. По пути к Собакевичу (гл. 5) бричка Ч. сцепляется с повозкой, в которой едет 16-летняя девушка с золотыми волосами и овалом лица, нежным, как яичко на солнце в смуглых руках ключницы. Пока мужики — Андрюшка и дядя Митяй с дядей Миня-ем — распутывают экипажи, Ч., несмотря на всю осмотрительную охлажденность своего характера, мечтает о возвышенной любви. Однако в конце концов мысли его переключаются на любимую тему о 200 000 приданого и под впечатлением этих мыслей Ч. въезжает в деревню Собакевича. В конце концов приобретя и здесь желанный «товар», Ч. едет к скупому помещику Плюшкину, у которого люди мрут как мухи. (О существовании Плюшкина он узнает от Собакевича.)
Сразу поняв, с кем имеет дело, Ч. (гл. 6) уверяет Плюшкина, что всего лишь хочет принять на себя его податные издержки; приобретя здесь 120 мертвых душ и присовокупив к ним несколько беглых, возвращается в город, оформлять бумаги на купленных крестьян. В главе 7-й он посещает большой трехэтажный казенный дом, белый, как мел («для изображения чистоты душ помещавшихся в нем должностей»). Нравоописание чиновничества (особенно колоритен Иван Антонович Кувшинное Рыло) также замыкается на образе Ч. Здесь он встречается с Со-бакевичем, сидящим у Председателя; Собакевич чуть было не проговаривается — некстати упомянув о проданном Ч. каретнике Михееве, которого Председатель знал. Тем не менее все сходит герою с рук; в этой сцене он впервые объявляет, что намерен «вывезти» купленные души на новые земли, в Херсонскую губернию. Все отправляются на пирушку к Полицеймейстеру Алексею Ивановичу, который берет взятки больше, чем его предшественники, но любим купцами за ласковое обращение и кумовство, а потому почитается «чудотворцем». После водки оливкового цвета Председатель высказывает игривую мысль о необходимости женить Ч., а тот, расчувствовавшись, читает Со-бакевичу послание Вертера к Шарлотте. (Этот юмористический эпизод получит вскоре важное сюжетное развитие.) В главе 8-й имя Ч. впервые начинает обрастать слухами — пока еще исключительно положительными и лестными для него. (Сквозь нелепицу этих слухов неожиданно прорисовывается обширный гоголевский замысел трехтомной поэмы «Мертвые души» как «малой эпопеи», как религиозно-моралистического эпоса. Жители города NN обсуждают покупку Ч. и так отзываются о приобретенных им крестьянах: они «теперь негодяи, а переселившись на новую землю, вдруг могут сделаться отличными подданными». Именно так намеревался Гоголь поступить во 2-м и 3-м томах с душами некоторых «негодяев» 1-го тома. С Ч. — прежде всего. А само выражение «новая земля» невольно указывает на апокалиптическую, всемирно-религиозную окраску этого сюжетного замысла.) Однако слишком высокие намеки тут же заземлены; слухи о Ч.-миллионщике делают его необычайно популярным в дамском обществе; он даже получает неподписанное письмо от стареющей дамы: «Нет, я не должна тебе писать!»
Сцена губернского бала (гл. 8) кульминационна; после нее события, приняв новый оборот, движутся к развязке, что, однако, не отменяет «закона замедления». Ч., восхищенный юной красотой 16-летней губернаторской дочки, недостаточно любезен с дамами, которые образуют «блистающую гирлянду». Обида не прощается; только что находившие в лице Ч. что-то даже марсовское и военное (это сравнение позже отзовется в реплике Почтмейстера о том, что Наполеон складом своей фигуры не отличается от Ч.), дамы теперь заранее готовы к его превращению в «злодея». И когда безудержный Ноздрев через всю залу кричит: «Что? много наторговал мертвых?» — это, несмотря на сомнительную репутацию Ноздрева-враля, решает «судьбу» Ч. Тем более что тою же ночью в город приезжает Коробочка и пытается узнать, не продешевила ли она с мертвыми душами.
Наутро слухи приобретают совершенно новое направление. Раньше времени, принятого в городе NN для визитов, «просто приятная дама» (Софья Ивановна) приезжает к «даме, приятной во всех отношениях» (Анне Григорьевне); после препирательств из-за выкройки дамы приходят к выводу, что Ч. — кто-то вроде «Ринальда Ринальдина», разбойника из романа X. Вульпиуса, и конечная цель его — увезти губернаторскую дочку, при содействии Ноздрева. Ч. на глазах читателя из «реального» персонажа романа превращается в героя фантастических слухов, в которых до пародийного предела усилены литературные проекции его образа. Чтобы усилить эффект от подмены героя — губернской легендой о нем, Гоголь «насылает» на Ч. трехдневную простуду, выводя его из сферы сюжетного действия. Теперь на страницах романа вместо Ч. действует его двойник, персонаж слухов — жид, фальшивомонетчик, беглый Наполеон и чуть ли не Антихрист.
Композиционно «Мертвые души» должны были повторить «конструкцию» «Божественной комедии» Данте. В 1-м томе, по аналогии с «Адом», главный герой круг за кругом погружается в глубины провинциальной российской жизни. Он созерцает «результаты» человеческого грехопадения — от безобидного Манилова до Плюшкина, почти утратившего человеческий облик, и омертвевших чиновников, которых при их жизни невозможно заподозрить в наличии души. Но 1-й том «Мертвых душ» столько же повторяет концентрическую композицию «Ада», сколько и опровергают ее. Каждый последующий знакомец Ч. (исключая чиновников) по-своему хуже предыдущего, но при этом — масштабнее, сильнее, ярче, а значит — живее. В самой нижней точке «падения» находится Ч. — поэтому его биографии, его «предыстории» посвящена вся финальная глава 1-го тома (гл. 11).
Пока Ч., везомый кучером Селифаном и сопровождаемый слугой Петрушкой, от которого всегда исходит запах «жилого покоя», едет в неизвестность, перед читателем разворачивается вся «кисло-неприятная» жизнь героя. Рожденный в дворянской (столбовое или личное дворянство было у родителей Ч. — неизвестно) семье, от матери-пигалицы и от отца — мрачного неудачника, он сохранил от детства одно воспоминание — «снегом занесенное» окошко, одно чувство — боль скрученной отцовскими пальцами краюшки уха. Отвезенный в город на мухортой пегой лошадке кучером-горбуном, Ч. потрясен городским великолепием (почти как капитан Копейкин Петербургом). Но перед разлукой отец дает сыну главный совет, Запавший тому в душу: «копи копейку» — и несколько дополнительных: угождай старшим, не водись с товарищами; вся школьная жизнь Ч. превращается в непрерывное накопление. Он продает товарищам их же угощение, снегиря, слепленного из воску, зашивает в мешочки по 5 руб. Учитель, более всего ценящий послушание, выделяет смирного Ч.; тот получает аттестат и книгу с золотыми буквами, — но когда позже старого учителя выгонят из школы и тот сопьется, Ч. пожертвует на вспомоществование ему всего 5 копеек серебром. Не из скупости, а из равнодушия и следуя отцовскому «завету».
К тому времени умрет отец (не накопивший, вопреки совету, «копейку»); продав ветхий домишко за 1000 руб., Ч. переберется в город и начнет чиновную карьеру в казенной палате. Старательность не помогает; черство-мраморное лицо начальника с частыми рябинами и ухабами — символ бесчувственности. Но, сосватавшись к его уродливой дочери, Ч. и здесь входит в доверие; получив от будущего тестя «подарок» — продвижение по службе, тут же забывает о назначенной свадьбе («надул, надул, чертов сын!»).
Нажив было капитал на комиссии для построения какого-то весьма капитального строения, Ч. лишается всего из-за начавшегося преследования взяточничества. Приходится начать «новый карьер», на таможне. Долгое время воздерживаясь от мздоимства, Ч. приобретает репутацию неподкупного чиновника — и представляет по начальству проект поимки всех контрабандистов. Получив полномочия, входит в сговор с контрабандистами и с помощью хитроумного плана обогащается. Но вновь неудача — тайный донос «подельника». С огромным трудом избежав суда, Ч. в третий раз начинает карьеру с чистого листа — в презренной должности присяжного поверенного. Тут-то до него и доходит, что можно заложить мертвые души в Опекунский совет как живые; сельцо Павловское в Херсонской губернии маячит перед его умственным взором — и Ч. приступает к делу. Так конец 1-го тома романа возвращает читателя к самому его началу; последнее кольцо российского ада замыкается. Но по композиционной логике «Мертвых душ» нижняя точка совмещена с верхней, предел падения — с началом возрождения личности. Образ Ч. пребывает на пике перевернутой пирамиды романной композиции; перспектива 2-го и 3-го томов сулила ему «чистилище» сибирской ссылки — и полное нравственное воскрешение в итоге.
Отсветы этой славной сюжетной будущности Ч. заметны уже в 1-м томе. Дело не только в том, что автор, словно оправдываясь перед читателем за то, что выбрал в герои «подлеца», тем не менее отдает должное непреодолимой силе его характера. Финальная притча о «бесполезных», никчемных русских людях — домашнем философе Кифе Мокиевиче, который кладет жизнь на решение вопроса, почему зверь родится нагишом? почему не вылупляется из яйца? — и о Мокие Кифовиче, богатыре-при-пертене, не знающем, куда девать силу, резко оттеняет образ Ч. — хозяина, «приобретателя», в котором энергия все-таки целенаправленна. Но куда важнее, что Ч., готовый ежеминутно размышлять о «крепкой бабенке», ядреной, как репа, о 200 000 приданого, при этом на самом деле тянется к юным, неиспорченным институткам, словно прозревая в них свою собственную утраченную чистоту души и свежесть. Точно так же автор время от времени словно «забывает» о ничтожестве Ч. — и отдается во власть лирической стихии, превращая пыльную дорогу в символ общероссийского пути к «храмине», а бричку косвенно уподобляя огненной колеснице бессмертного пророка Илии: «Грозно объемлет меня могучее пространство у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..»
Тем не менее Ч., каким он предстает в 1-м томе, это не столько будущий «Павел», сколько нынешний «Савл»; процитированный монолог автора внезапно обрывается чичиковским окриком: «Держи, держи, дурак!» В «приобретателе» Ч. явлено новое зло, незаметно вторгшееся в пределы России и всего мира — зло тихое, усредненное, «предприимчивое» и тем более страшное, чем менее впечатляющее. Чичиковская «усреднен-ность» подчеркнута с самого начала — в описании его внешности. Перед читателем «господин средней руки», ни слишком толстый, ни слишком худой, ни слишком старый, ни слишком молодой. Ярок костюм Ч. — из ткани брусничного цвета с искрой; громок его нос, при сморкании гремящий трубою; замечателен его аппетит, позволяющий съесть в дорожном трактире целого поросенка с хреном и со сметаною. Сам Ч. — тих и малоприметен, округл и гладок, как его щеки, всегда выбритые до атласного состояния; душа Ч. подобна его знаменитой шкатулке, главный, потаенный ящичек которой предназначен для денег. Он избегает говорить о себе, прячась за «пустые» книжные обороты — «незначительный червь мира сего»; но в какой-то момент эти безобидные обороты вдруг начинают отбрасывать зловещую тень непредусмотренного Ч. смысла.
Когда чиновники после рассказанной Почтмейстером повести о капитане Копейкине договариваются до сравнения Ч. с Антихристом, — они невольно угадывают истину. «Новый Антихрист» буржуазного мира таким и будет — незаметно-ласковым, вкрадчивым, аккуратным; на роль «князя мира сего» заступает «чертов сын», «незначащий червь мира сего». Этот «червь» способен выесть самую сердцевину российской жизни, так что она сама не заметит, как загниет.
Название сочинения: Ххарактеристика образа Чичиков Павел Иванович
| Слов: | 2130 |
| Символов: | 15307 |
| Размер: | 29.90 Кб. |
Вам также могут понравиться эти работы:
- Раскольников
- Социальный протест в романе
- Религия в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»
- Критика индивидуалистического бунта в романе Достоевского
- Характеристика образа Лужина Петра Петровича
- Что же это за вопрос, так замучивший Раскольникова
- ГУМАНИЗМ РОМАНА Ф.М.ДОСТОЕВСКОГО "ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ".