Джованни Боккаччо был вторым (после Петрарки) великим итальянским гуманистом. Как и Петрарка, он сочетал в своем лице писателя-художника и ученого-филолога. И хотя Боккаччо считал своего старшего современника своим главным учителем, его дарование лежало в несколько иной плоскости, поскольку принято считать, что он был поэтом купеческого сословия обособленных городов-государств. Это определяет новаторство автора «Декамерона» в области литературы.
Еще в начале своего творчества Боккаччо разрабатывал свой подход к современным ему жанрам, например, психологической истории, роману, создав «Элегию мадонны Фьяметты». Уже в этом произведении автор использует в качестве литературной реальности современную ему жизнь и в качестве главной героини современницу. Только Боккаччо разрабатывал жанр новеллы, считавшийся в его эпоху низким. Именно из новелл состоит главное его произведение - «Декамерон». И это не единственное новаторство книги.
В «Декамероне» впервые в истории литературы героем широкого и целостного повествования становится современное автору общество. Сама форма произведения не является новаторской. В памятниках предыдущих эпох действовали некие фигуры мифического или реального, но очень далекого прошлого. Подобную составную структуру, когда целое состоит из многих частей, имеющих какую-либо общую черту, имели, например, санскритские веды или Библия, арабский сборник сказок «Тысячи и одной ночи» или персидский сборник «Книга попугая», а более современные – романы артуровского цикла. В них действовали либо герои эпоса, либо отдельные социальные группы, роды, касты, пришедшие из мифов и легенд. А в средневековых притчах-поучениях – «exampla» - образы часто заимствовались из агиографии, жизнеописаний или трактовались как абстрактные характеры, тяготевшие к типичности. Эти герои принадлежали к очень далеким читателю мирам, далеким, во-первых, во времени, во-вторых, в социальном отношении. Герои должны были стать примером для подражания, неким идеалом, на который следует равняться, поэтому дистанция между героем и читателем была велика.
Не таков «Декамерон». Да, Боккаччо использует известную форму, характерную более для эпических произведений, но он решительно «снижает», уже с самого Вступления, повествование и тесно связывает его с современностью, наполняя «Декамерон» познавательной злободневностью. Это уже не эпопея, а, скорее, комедия, ведь ее цель – не поучать и учить, а «приободрить и развлечь». К тому же речь в новеллах идет о людях, живущих в ту же эпоху, что и автор, и о самых жгучих вопросах эпохи.
Уже во Вступлении автор говорит о событиях недавнего времени – «последнем чумном поветрии», то есть чуме 1348 года. Девять десятых описываемых в «Декамероне» событий и героев относится к эпохе, непосредственно предшествовавшей написанию книги (исключение – Х день). Более того, Боккаччо вводит в повествование образы современников, живых или совсем недавно скончавшихся, несомненно известных современному автору читателю. Все это примеры непосредственного отражения действительности, тенденции «описывать случаи и похождения, приключившиеся как в новейшие, так и в древние времена». Особенно сильно эта ориентация ощущается в первых строках новелл: «не много лет прошло, как…» – хронологическая приближенность, недавнее прошлое; «как мы видим ежедневно…» – непосредственное указание на современность происходящего.
Еще одним из способов «осовременивания» является уточнение места, вплоть до детального указания. В противовес предшествующим «Декамерону» эпическим произведениям, где часто фигурируют некие сказочные миры или вполне реальные местности, но имеющие сказочную окраску описаний, действие у Боккаччо развивается в совершенно конкретных местах, которые звучат на устах. Разумеется, такие точные географические определения невольно обрастают повседневными подробностями. Так, Венеция во второй новелле четвертого дня упоминается как «гнездилище всяческой скверны», а вот описание Марселя в третьей новелле того же дня: «Сколько вам известно, Марсель находится в Провансе, у самого моря, но только в этом древнем и славном городе прежде было больше богатых людей и именитых купцов, нежели нынче».
Но еще сильнее, нежели упоминание исторических имен или названий мест, приметы современности проявляются в самом характере повествования, в его социально-политической проблематике. Сражения, подвиги, описание которых присуще рыцарским романам, никогда не являются доминирующими или движущими в сюжете, как, впрочем, не могут стать и ярким фоном для, по сути, бытовых историй, часто просто анекдотов, собранных в «Декамероне». Но если даже и становятся (как, например, крестовые походы, деяния императоров и королей), то используются Боккаччо как туман воспоминаний, невольное препятствие, послужившее двигателем самого действия, каким во многих новеллах является, например, неожиданное появление мужа, когда неверная жена принимает у себя любовника. На первый же план выдвигаются самые животрепещущие вопросы и проблемы итальянского общества конца XIII – начала XIV века. В центре произведения – интересы деятельного и расторопного купечества свободных городов. По словам Витторе Бранка, главного исследователя творчества Боккаччо, «Декамерон» – зеркало его [купечества] убеждений, вкусов, повседневных занятий»[1].
Однако важно не только то, что главная роль отшла к новой господствующей группе. Проблематический фон «Декамерона» широк и разнообразен. Здесь и англо-французские войны (II, 3 и 8)[2], войны между анжуйским королевством и швабско-арагонской Сицилией (V, 5 и 6; VI, 3) - то есть международные события, которые живо затрагивали интересы морской и сухопутной торговли. Выражены и принципиальные тезисы тогдашнего мировоззрения: страшнее всего – пираты и разбойники (II, 2 и 10), дороже всего – собственность.
Однако особенно ярко черты эпохи выявлены в любовной литературе. У Боккаччо она отходит от эпических, лирических образцов и сводится зачастую к пикантно-бытовой любовной истории, к анекдотическому любовному треугольнику, к привычным темам городских сплетен и пересудов.
В «Декамероне» два дня из десяти посвящены историям любви, в четвертый день рассказываются новеллы о несчастной любви, в пятый – истории с счастливым концом. Надо заметить, что все вышеуказанные признаки «осовременивания» у Боккаччо «работают» и в новеллах о любви. Чувства героев, перепетии сюжета происходят на фоне исторически реальных пейзажев (города, соседние Италии страны, улочки и корабли пиратов), упоминаются исторические личности и так далее. Но обновлены также и традиционные литературные мотивы и приемы, что гораздо более важно в анализе трактовки любовной темы у Боккаччо.
Так, например, мотив «узнавания», играющий во многих произведениях, начиная Гомером и заканчивая рыцарскими романами, роль некоего «рычага», маяка неожиданного поворота событий, теряет
Не менее интересна трактовка сюжета античных романов: девушка и юноша любят друг друга, но внешние обстоятельства разлучают их, и только через многие испытания они вновь обретают друг друга. Такова канва, например, второй новеллы пятого дня. Два героя, юных и пригожих, что, кстати, не противоречит традиции античного романа («красотка, дочь благородных родителей… Констанца» и «Мартуччо Гомито, пригожий, честных правил») любят друг друга. Родители против женитьбы, поскольку юноша беден, и он становится пиратом. Во время боя с сарацинами, Мартуччо попадает в плен, девушка же слышит, что он погиб. И решает покончить с собой, для чего ложится в лодку, которую прибивает прямо к берегам Сузы. Пленник Мартуччо своей находчивостью помогает сараинам победить гранадцев (тут Бокаччо мимоходом сообщает вполне достоверные исторические факты), и становится богатым и могущественным человеком. Девушка, которая все это время жила недалеко от любимого, слышит о его возвеличивании и добивается встречи с ним. Дело, конечно, заканчивается свадьбой. Опять же мы видим, как уже известный мировой литературе мотив накладывается на итальянскую действительность конца XIII – начала XIV века.
Боккаччо стремиться обновить и осоврменить одну из самых возвышенных тем рыцарского романа – тему любви и смерти. Окровавленное сердце любимого, благородная смерть – все эти атрибуты рыцарского романа есть в новеллах четвертого дня. Действие в них происходит при дворах королей или феодалов. Например, в девятой новелле главные герои – «благородные рыцари, владевшие замками и вассалами». Жена одного из них любит другого, об этом узнает ее муж и, придя в «такое неистовство, что сердечная неприязнь… сменилась у него смертельной ненавистью», убивает соперника, а сердце его предлагает в качестве вкусного блюда из кабаньего сердца жене. Когда та узнает, что съела сердце любимого, выбрасывается из окна башни. Замечу, новелла лишена трагического пафоса, благодаря простому языку повествования и отсутствием витиеватых излияний. Предсмертная речь героини проста, но возвышена благородством: «Я добровольно сделала его [возлюбленного] властелином моей души – он меня к этому не принуждал, - и если я этим вас оскорбила, то наказывать нужно было не его, а меня. Но господь не попустит, чтобы я вкусила что-либо еще после той благородной пищи, какую представляет собой сердце столь доблестного и великодушного рыцаря, каков был мессер Гвильельмо Гвардастаньо!»
В рыцарских романах и в некоторых новеллах «Декамерона» действую люди благородного происхождения. Но есть в произведении четко обозначенная группа из пяти новелл, герои которых принадлежат к мещанскому, а то и ремесленному сословию (3, 5-8, IV). Тема любви и смерти в них развивается не среди роскоши и золота, а раскрывается посреди садовых кустов, в перерывах тяжелого трудового дня. Это самая здоровая любовь и самая трагическая смерть, самая чуткая реакция автора. Седьмая новелла является, по сути, историей Тристана и Изольды из ремеслеников. Симона любит Пасквино, встречается с ним в саду, где юноша протирает зубы шалфеем и умирает. Чтобы доказать свою невиновность в смерти возлюбленного, Симона тоже протирает зубы шалфеем и умирает рядом с телом Пасквино. История заканчивается пятетическим восклицанием (предположительно, высокий стиль выбран для того, чтобы возвысить персонажей низкого происхождения): «О блаженные души! Вам выпало на долю в один и тот же день положить предел пылкой вашей любви и сей бренной жизни. О тем паче блаженные, если только вам не предназначено разлучаться в мире потустороннем!» И поистине только смерть равняет людей, даже смерть среди толпы оборванцев, о чем не забывает Боккаччо и забыли рыцарские романы. Автор Декамерона откровенно полемизирует с традицией рыцарского романа, когда воспевалась только любовь высших сословий. Да и вообще низшие сословия как будто и не могли любить. Однако Боккаччо напоминает: «…Амур охотно поселяется в богатых хоромах, однако ж не брезгует и убогими хижинами». И в этом тоже его новаторство.
Одной из характерных черт в трактовке темы любви у Боккаччо является большая роль судьбы, которая, видимо, и движет все действо либо к трагическому концу, либо к счастливой развязке. Эта черта неразрывно связана с мировоззрением гуманиста Боккаччо. Несомненно, вера в судьбу, в ее движущую силу, оптимистичный фатализм является частью всего мировоззренческого ряда людей эпохи Возрождения. Как непреклонный авторитет богатства, судьба занимает большую часть умов средневековых людей. И как все связано, как странно заносит судьба девушку в неуправляемой лодке на берег страны, где находится жив-здоров ее возлюбленный. Как неожиданно именно под тем шалфеем, которым протерли зубы мещанские Тристан и Изольда, сидела ядовитая жаба, которая и пропитала растение своим ядом. И как удачно стражники провели молодого раба мимо гостиницы, где поселился его отец. Все в «Декамероне» построено на превратностях и парадоксах судьбы, и это не противоречит диалектике Возрождения.
Как мы видим, в интерпретации любви Боккаччо является новатором. Используя старые мотивы, уже известные и ранее использованные темы рыцарского и античного романа, мифов, легенд, он накладывает на них отпечаток современной ему эпохи. Мало того, автор вводит новых героев – мещан, купцов, даже ремеслеников. Боккаччо полемизирует с традицией, которая не допускала возможность любви в других сословиях, кроме как в высших. Истории влюбленных, счастливых и отверженных, рисуются на фоне реальных исторических событий и реально существующих географических мест. На пути развития действия читатель захватывает историю отношений свободных городов, обнаруживает отголоски принципов гуманизма эпохи Возрождения. Новаторство Боккаччо неоценимо в дальнейшем развитии литературы и, в частности, интерпретации любви.