Сочинения по литературеКафка Ф.ПревращениеСюжетный пересказ романа «Превращение»

Сюжетный пересказ романа «Превращение»

Грегор Замза – коммивояжер, образцовый работник, любящий сын и брат, проснувшись утром, увидел, что превратился в ужасающую насекомое. Родители пытались несколько раз будить Грегора, пока не пришел поверенный фирмы.

Цитата:

Грегор попытался представить себе, не могло бы прежде и с поверенным случиться такое, как сегодня с ним, и решил, что могло бы. И словно в ответ на его мысли поверенный уверенно прошелся по соседней комнате и заскрипел лакированными ботинками.

Из комнаты справа послышался шепот сестры, что хотела предупредить Грегора:

- Грегор, пришел поверенный.

- Я знаю. – Тихо отозвался Грегор, но сказать так, чтобы сестра услышала, не решился.

- Грегор, – позвал уж отец из комнаты налево, – пришел господин поверенный и спрашивает, почему ты не поехал утренним поездом. Мы не знаем, что ему ответить. Впрочем, он хочет сам с гобоя поговорить. Так открой, пожалуйста, дверь. Он уже ласково простит беспорядок в комнате.

- Доброе утро, господин Замза! – Перебивая отца язык, приветливо крикнул поверенный.

- Он болен, – обратилась к поверенного мать, пока отец говорил у двери. – Он болен, поверьте мне, господин. А то бы разве Грегор пропустил поезд! Он только и думает, что о фирме. Я уж сержусь, что парень вечером никуда не выходит: вот теперь он был восемь дней в городе и хотя бы один раз ушел. Сидит с нами за столом и читает газету или изучает расписание поездов. Только и рассеется, как заходится то вырезать лобзиком. Вот, например, за два-три вечера вырезал очень хорошие рамке, вы сами удивитесь, как посмотрите на них. Они висят в его комнате, вы их сразу увидите, как Грегор откроет. А вообще я рада, что вы пришли, господин поверенный, так как мы сами никак не могли допроситься, чтобы он открыл дверь; Грегор такой упрямый и, безусловно, больной, хотя утром и говорил, что нет.

- Сейчас я иду, – осторожно, медленно проговорил Грегор, но не тронулся с места, чтобы не пропустить ни слова.

- А я иначе и не могу объяснить себе его прогула, сударыня, – сказал поверенный. – Надеюсь, что болезнь не тяжелая. С другой стороны, нельзя сказать, что нам, коммерсантам, – на беду или на счастье, как хотите, – очень часто из-за загруженности приходится просто переходжуваты легкую болезнь.

- Так может господин поверенный зайти уже к тебе? – Нетерпеливо спросил отец и снова постучал в дверь.

- Нет, – сказал Грегор.

В комнате слева запала досадная тишина, в комнате справа всхлипнула сестра.

Почему сестра не идет к родителям? Пожалуй, она только с постели и еще не оделась. А почему она плачет? Что Грегор не встает и не впускает поверенного, что может потерять место и что тогда шеф снова начнет донимать родителям своими требованиями? Но пока этого бояться нечего. Грегор еще здесь и даже в голову не возлагает бросать родителей. Сейчас он лежит себе на ковре, и никому, кто знал бы о его состоянии, не пришло бы в голову требовать, чтобы он упустил поверенного. Поэтому не выгонят его немедленно с работы за эту маленькую невежливость, для которой потом легко будет найти оправдание. Грегори казалось, что было бы гораздо разумнее дать ему теперь покой, а не докучать плачем и болтовней. Однако они же ни о чем не знают, следовательно, им можно простить.

- Господин Замза! – Повысил голос поверенный. – Что же произошло? Вы забаррикадировались в своей комнате, отвечаете только "да" и "нет", наносите своим родителям тяжкого и ненужных хлопот и просто возмутительно пренебрегаете – это только между прочим – свои служебные обязанности. Я говорю от имени ваших родителей и вашего шефа и настоятельно прошу немедленно дать мне обоснованное объяснение. Я удивляюсь, просто-таки удивляюсь. Я считал вас за спокойную, умного человека, и вдруг вы начинаете проявлять какие-то странные прихоти. Шеф раз сегодня объяснял ваш прогул тем, что вам недавно поручено инкассировать деньги, – но я почти дал слово, что он ошибается. А теперь вижу вашу неразумную упрямство и не имею никакого желания заступаться за вас. А ваше положение в фирме далеко не прочное. Я сначала хотел сказать вам это с глазу на глаз, и когда уже потратил за вас здесь столько времени, не вижу причины таиться от ваших родителей. Итак, в последнее время мы были очень недовольны вашей работой. Правда, сейчас не то время года, чтобы иметь особые успехи, мы это признаем; но такого времени, чтобы можно было не иметь никаких успехов, вообще не существует, господин Замза, и не должно существовать.

- Но, господин поверенный! – Крикнул Грегор, не помня себя, он так разволновался, что забыл обо всем. – Я сейчас устаю, тотчас же! Я залежался, поскольку мне не совсем хорошо, я был потерял сознание. Я до сих пор в постели. Но теперь я уже совсем бодрый и именно встаю. Потерпите одну минутку! Не всегда получается так, как думаешь. Но мне уже легче.

И пока Грегор залпом произнес это, едва сознавая, что говорит, он легко, наверное, потому, что уже научился в постели, подвинулся к сундуку и попытался встать, опираясь на нее. Он действительно хотел открыть дверь, действительно хотел показаться родителям и поговорить с поверенным; ему хотелось знать, что скажут те, кто теперь так настоятельно требует, чтобы он вышел, когда увидят его. Если они испугаются, тогда Грегор больше не несет ответственности и может не беспокоиться. Когда же они спокойно воспримут его появление, то и тогда нечего волноваться, он, если немного поспешит, действительно успеет на восьмичасовой поезд Сначала Грегор несколько раз спорскував с гладкой сундуки, и, наконец, сделав последнее усилие, таки встал, на боль в нижней части тела он нимало не беспокоился, хотя его даже ад. Потом он прислонился к спинке ближайшего стула и крепко ухватился лапками за его край. Теперь он уже овладел собой и замолчал прислушался, что скажет поверенный.

- Вы тоже поняли только одно слово? – Спросил поверенный родителей. – За дураков он нас имеет, что ли?

- Господи! – Воскликнула мать уже сквозь слезы. – Он, видимо, очень больной, а мы его мучаем. – И закричала: Грета! Грета!

- Что, мама? – Отозвалась сестра с другой стороны. Они переговаривались через Грегорову комнату.

- Скорей беги за доктором! Грегор заболел. Быстренько! Ты слышала, что он говорил?

- Это какой нечеловеческий голос, – сказал поверенный удивление тихо против материнского крика.

- Анна! Анна! – Крикнул в кухню через прихожую отец и хлопнул в ладоши. – Немедленно позови слесаря!

И обе девушки, зашелестившы платьями, пробежали прихожей – как это сестра так быстро оделась? – И открыли дверь. Не слышно было, чтобы они закрывали их, видимо, оставили настежь, как бывает в квартире, где случилось страшное бедствие.

Однако Грегор был уже гораздо спокойнее. Хотя никто не понимал его слов, самому Грегори они казались отчетливыми, выразительнее, чем раньше, может, потому, что ухо привыкло. Все же родители уже поверили, что с ним не все в порядке, и готовы ему помочь. Грегори было приятно, что они так твердо и уверенно давали первые приказы. Он почувствовал себя снова втянутым в круг людей и ждал от врача и слесаря – собственно, воспринимая их как нечто одно, – прекрасных и неожиданных последствий. Чтобы во время решающей беседы, которая сейчас произойдет, иметь четкий голос, Грегор откашлялся, правда приглушенно, потому что, наверное, и его кашель стал не похож на человеческий, – сам он уже не доверял своим ушам. Между тем в соседней комнате воцарилась тишина. Может, родители с поверенным сидят у стола и разговаривают шепотом, а может, притихли у двери и слушают.

Грегор

медленно подвинулся со стулом к двери, тогда пустился своей подпорки, бросился на дверь, вцепился в них – кончики его лапок были немного липкие, – и, держась прямо, немного отдохнул после напряжения. Затем принялся ртом поворачивать ключ в замке. К сожалению, оказалось, что у него нет зубов, – а чем тогда схватить ключа? – Зато челюсти были очень крепкие, и действительно, челюстями ему повезло сдвинуть ключа с места. Грегор не обращал внимания на то, что бесспорно то повредил себе, потому изо рта у него потекла коричневая жидкость, залила ключа и закапала на пол.

- Слышите? – Отозвался поверенный в соседней комнате. – Он возвращает ключа.

Грегора это очень ободрило; но если бы они все кричали ему, особенно отец и мать: "Смелее, Грегор!", если бы сказали: "Крути, сильнее крути!" И, представляя себе, что из той комнаты напряженно следят за его усилиям, он безумно вцепился всем, чем только мог, в ключа. Ключ возвращался, и он возвращался вместе с ним; то, выпрямившись, держал его во рту, то, как было нужно, повисал на нем, то надавлював его всем весом своего тела. Наконец замок звонко щелкнул, и Грегор словно проснулся. Облегченно вздохнув, он сказал себе: "Вот я и обошелся без слесаря" – и положил голову на щеколду, чтобы открыть дверь.

А что он открывал их таким способом, то двери уже широко, и уклонились, а его самого еще не было видно. Он должен сначала медленно и очень осторожно обернуться вокруг створки дверей, и не хотел, едва переступив порог, упасть на спину. Сделать это Грегори было очень трудно, поэтому он даже не взглянул ни на кого, потому что не имел когда, как вдруг услышал, как поверенный громко охнул, будто ветер прошумел, а теперь уже и увидел, что тот – он стоял к двери – закрыл ладонью раскрытого рта и медленно начал отступать, словно его оттягивала некая невидимая, непреодолимая сила. Мать – она несмотря на присутствие поверенного, была растрепанная, непричесанная еще с ночи – сперва сложила руки и посмотрела на отца, потом шагнула два шага к Грегору и опустилась наземь посреди своих широких юбок, спрятав лицо на груди. Отец с враждебным выражением лица сжал кулаки, словно хотел затолкать Грегора обратно в комнату, потом закрыл глаза руками и заплакал, и ему затряслись могучую грудь.

Но поверенный с первыми Грегоровимы словам вернулся и начал боком отступать, оглядываясь на Грегора через плечо и вытянув губы. Пока Грегор говорил, он ни секунды не стоял на месте, а все время смотрел на Грегора и брался к двери, но так медленно, будто имел некую тайную запрет покидать комнату. Вот он достиг прихожей и последний шаг из комнаты ступил с таким внезапным спешке, словно под ним горела земля. В прихожей он протянул правую руку к лестнице, словно ждал оттуда для себя какого-то сверхъестественного спасения.

Все изменилось в семье Грегора Замзы.

Грегор видел сквозь щелку в двери, что в гостиной зажгли газ, и если раньше в это время отец любил торжественным голосом читать матери, а порой и сестре вечернюю газету, то сегодня кто бы слово сказал. Что ж, возможно, в последнее время эту привычку, о которой сестра всегда рассказывала и писала ему, вообще забыли. Но и во всем доме стояла мертвая тишина, хотя оно наверняка не пустовало. "Какое тихую жизнь ведет моя семья", – сказал Грегор сам себе, пристально вглядываясь в темноту Он очень гордился тем, что сумел обеспечить родителям и сестре жизнь в таком красивом доме. И какое будет горе, когда всем этом спокойствию, благополучию и уюту придет конец! Чтобы не бередить себе душу такими мыслями, Грегор начал быстро лазить по комнате туда и обратно.

Раз за долгий вечер одна дверь немного открылась, а раз вторые и быстро захлопнулась снова, кто-то, видимо, хотел войти, но передумал. Грегор лег у самых дверей в гостиную и положил себе то заманить и нерешительного гостя или хотя узнать, кто это был: и ожидал бесполезно, дверь больше не открывалась Утром, когда они были заперты, все добивались к нему, а теперь, когда Грегор отпер одна дверь, а остальные, видимо, выключены, как он спал, – теперь никто сюда и носа не показывал и ключи торчали уже наружу.

Уже на рассвете Грегори представилась возможность проверить правильность своих выводов. Двери из прихожей открылась, и в комнату зашла сестра, уже почти полностью одета. Она внимательно огляделась, но не сразу увидела. Грегора. Но когда увидела его под диваном – Боже, должен же он где лежать, не мог же он сняться и вылететь, – то так испугалась, что не удержалась и захлопнулась дверью. Но, словно покутуючы свою нерозважнисть, сразу же открыла их снова и на цыпочках вошла в комнату, как заходят к чужому или тяжелобольному. Грегор высунул голову в самой края дивана и внимательно следил за сестрой. Ли заметит ли она, что молоко не касаний, и не потому, что Грегор не голоден, и принесет другой пищи, которая ему больше по вкусу? Если он сам не сделает этого, то Грегор лучше умрет с голоду, чем ей напомнит, хотя его так и тянуло посильнее вылезти из-под дивана, броситься сестре до ног и попросить поесть чего хорошего. Однако сестра сразу с удивлением заметила, что миска полная, лишь немного молока розхлюпано на полу, и, не мешкая забрала миску, правда, не голыми руками, а с тряпкой.

Ужасно заинтересован, Грегор думал и так и эдак, какую же он получит замену. Но сколько бы он думал, то не догадался бы, что сестра сделает через свое доброе сердце. Она принесла, чтобы узнать его вкус, всего на выбор и разложила на старой газете. Здесь были полусгнившие овощи, кости с ужина, вымазанные в загустевший белой подливе, несколько изюминок и миндальных орехов, сыр, его Грегор два дня назад отказался есть, сухарь, кусок хлеба с маслом, еще кусок хлеба с маслом, посыпанный солью. Кроме того, она поставила возле газеты миску, пожалуй, раз навсегда предназначенную для Грегора, и налила в нее воды. И из деликатности – сестра ведь знала, что Грегор при ней не будет есть, – быстро вышла из комнаты и даже вернула ключа в замке, чтобы он знал, что может делать, что хочет. В Грегора только лапки замелькали, так быстро побежал к пище.

Перевод:

Семья прячет Грегора от глаз соседей и знакомых, а из комнаты, где он живет, выносит вещи, которые не нужны насекомым. Но Грегор внутренне остается человеком и пытается противостоять произволу родных.

Цитата:

Грегор сразу все понял: сестра хотела повести мать в безопасное место, затем согнать его со стены. Ну, пусть только попробует! Он сидит на портрете и не отдаст его ни за что. Скорее прыгнет сестре на голову.

Но Гретини слова встревожили мать, она отступила в сторону, увидела огромное рыжее пятно на цветастых обоях и, еще даже не осознав толком, что это и есть Грегор, вскрикнула грубым, резким голосом: "О Боже, Боже! " – И с выпрямленном руками упала, как неживая, на диван.

- Ну, погоди же, Грегор! – Сказала сестра, злобно взглянув на него и поссорилась кулаком.

Тех пор Грегор перевоплотился в насекомое, это были первые слова, с которыми сестра обратилась непосредственно к нему. Она выбежала в гостиную по какую эссенцию, чтобы привести в чувство матери; Грегор хотел помочь – спасать картину еще будет время, – но так прилип к стеклу, с трудом оторвался, он тоже побежал в гостиную, словно мог что-то посоветовать сестре, как прежде, и только и того, что стоял позади нее без дела; сестра, перебирая разные бутылочки, обернулась, увидела его и испугалась, что одну уронила на пол бутылочка разбилась, стекло ранило Грегори лица и какие жгучие лекарства брызнули на него: тогда Грета, не мешкая больше, схватила бутылочек столько, сколько могла удержать, и побежала с ними к матери, закрыв ногой дверь.

Сохранить в соц. сетях:
Обсуждение:
comments powered by Disqus

Название сочинения: Сюжетный пересказ романа «Превращение»

Слов:2376
Символов:15655
Размер:30.58 Кб.