Повесть «Поединок» — звено в длинной цепи произведений Куприна, посвященных русской армии. «Поединку» предшествовали многочисленные рассказы 1890 — начала 1900-х годов («Дознание», «Куст сирени», «Ночлег», «Ночная смена», «Поход»), повесть «На переломе» («Кадеты», 1900). За «Поединком» следовали рассказы «Свадьба» и «Гранатовый браслет» (в котором весьма важную роль играет образ генерала Аносова), рассказ о военных летчиках Первой мировой войны «Сашка и Яшка», повесть «Купол св. Исаакия Далматского», посвященная походу на Петроград Северо-Западной Добровольческой армии генерала Н. Н. Юденича и службе в этой армии самого Куприна, литературное произведение «Юнкера». Менялись, интенсивно эволюционировали взгляды писателя, неизменным оставался его интерес к теме. Вероятно, это обусловлено той чертой судьбы и личности А. И. Куприна, которую в 1907 году определил Л. Н. Толстой следующими словами: «У Куприна никакой идеи нет, он просто офицер».
Слова эти были сказаны Толстым уже после чрезвычайно внимательного и пристрастного изучения повести «Поединок».
Воспитанник 2-го Московского кадетского корпуса, выпускник Александровского военного училища, подпоручик 46-го Днепровского пехотного полка (1890—1894), А. И. Куприн был связан с армией с 10 до 24 лет. «Я должен освободиться от тяжелого груза моих военных лет...» — говорил он осенью 1902 года, обдумывая сюжет «повести из военного быта». Великолепное знание этого полкового, гарнизонного быта, «армейского языка» стало художественной тканью повести. И проблемы российской армии, проблемы офицерской среды конца XIX — начала XX века рельефно, беспощадно, с гневом, но и с болью очерчены в повести Куприна.
Работа над повестью растянулась на годы. Куприн обдумывал план «Поединка» в 1902 году, уничтожил уже написанные главы в 1903 году. И лишь в 1904—1905 годах повесть была завершена, причем автор произведения остался недоволен финалом. Годы работы над «Поединком» — время максимального сближения Куприна с товариществом писателей «Знание» и центральной фигурой этого круга русских писателей-реалистов начала 1900-х годов — М. Горьким. В 1902—1905 годах Горький постоянно интересовался замыслом Куприна. В первой публикации, в шестом сборнике «Знания», увидевшем свет весной 1905 года, «Поединок» был посвящен А. М. Горькому. «Все смелое и буйное в моей повести принадлежит Вам», — писал Куприн Горькому сразу после выхода «Поединка».
Даже самые доброжелательные рецензенты отмечали: «Поединку» вредит именно публицистическая, по-своему красивая и даже эффектная злоба...» (П. М. Пильский). Но и самые убежденные «идейные противники» повести признавали: болезненные, острые социальные проблемы русской армии начала 1900-х годов, проблема отчужденности, глухого непонимания между офицерами и солдатами, ограниченности, кастовой замкнутости, скудного образовательного уровня, жестоких тягот «семейно-гарнизонного» быта широких слоев русского офицерства очерчены Куприным жестко, страшно, но — точно.
Однако, кажется, жесткий социальный критицизм «Поединка» — следствие, а не причина глубокого, почти безысходного отчаяния, царящего на страницах повести.
Символичное название произведения — «Пример сочинения дуэли» — проходит через всю русскую литературу XIX века. Однако в этой цепи, между рыцарским поединком Петруши Гринева с клеветником Швабриным в «Капитанской дочке» (1836) и бессмысленно жестоким убийством штабс-капитаном Соленым барона Тузенбаха в «Трех сестрах» (1901), теряет смысл не только «единоборство чести». Теряет смысл, ветшает, готовится к гибели целая сисПример сочинения ценностей, социальная формация, эпоха, менталитет, собственно — целый мир. Ф. Д. Батюшков в статье «Обреченные» (1905), посвященной героям «Поединка», сопоставлял сцену полкового смотра (гл. XV), одну из лучших сцен повести, с картиной И. Е. Репина «Заседание Государственного совета». Сложная, великолепная и мощная с виду, но утратившая органику, силы, смысл существования машина управления Российской империей у Репина и машина армии у Куприна обречены на скорую и страшную гибель.
Подпоручик Ромашов, главный герой произведения повести, не видит и не чувствует смысла в самом существовании армии — с ее уставами, учениями, гарнизонной и казарменной повседневностью. И это, пожалуй, ужасней всего в жизни Ромашова и его однополчан.
Герои «Поединка» страшны в своем отчаянии. Осадчий, воспевающий «радость прежних войн, веселую и кровавую жестокость» (через десять лет, в годы Первой мировой войны, эти умонастроения, эти чувства найдут жестокий, кровавый выход на полях сражений. В пламени мировой войны погибнет миф о «поступательном развитии» европейской истории, наивные концепции гуманизма и прогресса; Куприн инстинктивно почувствовал хрупкость этих идей раньше, чем его современники-философы). Вот «ницшеанец» Назанский, обуреваемый светлыми идеями и тяжелыми алкогольными кошмарами на продавленной койке (Куприн намеревался показать безумие Назанского в последних главах «Поединка»). Умная, образованная, очаровательная Шурочка терпеливо готовит мужа к экзаменам в Академию Генерального штаба и хладнокровно ставит любящего (и, возможно, любимого) Ромашова под дуло пистолета. Вот пьют «под стук телеги» завсегдатаи офицерского собрания...
И только в великолепной сцене ночного разговора Ромашова с солдатом Хлебниковым на откосе железной дороги (гл. XVI) брезжит свет сострадания, и вместе с ним — в поступках подпоручика, в шепоте солдат, вспоминающих сказки Петровской эпохи, — появляются смысл, уют, спокойствие.
Но уже в следующих строках «чувство нелепости, сумбурности, непонятности жизни» продолжает преследовать поручика.
«Поединок» вышел в свет в дни разгрома русского флота при Цусиме. Жестокая, позорная реальность русско-японской войны 1904—1905 годов подтверждала пафос повести и диагнозы Куприна. «Поединок» стал литературно-общественной сенсацией 1905 года, первых месяцев первой русской революции. Повесть высоко оценили М. Горький, В. В. Стасов, И. Е. Репин, К. И. Чуковский, Ф. Д. Батюшков. «Поединок» вызвал и непримиримо жестокие, и отстраненно-иронические отзывы. Л. Н. Толстой, внимательно прочитавший «Поединок», высоко оценил дарование Куприна, знание военного быта, армейского языка и жаргона, скептически отозвался о «ницшеанстве» Назанского, проницательно отметил: «Куприн в слабого Ромашова вложил свои чувства». Однако вывод Толстого был таков: «Не рад, что читал. Ужайно тяжело...»
В 1918 году петроградская газета «Красная колокольня» одобрительно отмечала: своей повестью Куприн «нанес царской русской армии в тысячу раз более страшный удар, нежели тот, что нанесли японцы под Цусимой...». Однако сам Куприн в эти месяцы писал с гневом и скорбью о развале фронта Первой мировой войны: «
Ромашов начинал понемногу понимать, что вся военная служба с ее призрачной доблестью создана жестоким, позорным всечеловеческим недоразумением.
А. И. Куприн
Повесть «Поединок» дополняет и развивает тему о состоянии и положении русской армии, нашедшей свое отражение в произведениях других наших классиков. Основная ее идея выражена мыслями главного героя произведения Юрия Ромашова. «Каким образом может существовать сословие,— спрашивал себя Ромашов,— которое в мирное время, не принося ни одной крошки пользы, поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в военное время — идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами?»
Если обратиться к примечаниям к повести, то можно узнать, что к работе над «Поединком» вплотную Куприн приступил весной 1904 года в обстановке русско-японской воины, и понять, почему русское офицерство в изображении писателя получило такую отрицательную оценку. Кроме того, сам Александр Иванович, пройдя военную службу, хорошо знал негативные ее стороны.
Главные герои повести — офицеры. Автор произведения показывает их очень разными. Причем поступки одних и тех же людей под влиянием различных обстоятельств могут колебаться от сострадания, жалости до жестокости и необузданной грубости. Сам Ромашов — прекрасный человек, любящий литературу, жалеющий солдат, способный на высокую любовь и самопожертвование, позволяет себе порой напиваться до безобразия.
В целом Куприн рисует офицеров несимпатичными, ущербными людьми. Вот капитан Слива. На вид вялый, опустившийся человек был страшно суров с солдатами, позволял драться унтер-офицерам и сам бил «жестоко, до крови, до того, чтобы провинившийся падал с ног под его ударами». Однако в другом был. справедлив, внимателен к солдатским нуждам, и в его роте люди выглядели сытыми и веселыми. И опять добавляет автор произведения, что Слива был «жесток и утеснителен» к младшим офицерам. Вообще же, хотя телесные наказания были запрещены в армии, рукоприкладство и мордобой оставались очень распространенными. Почти все офицеры грешили этим и сквозь пальцы смотрели на подобные действия унтер-офицеров. А те, кто, как Павел Веткин, не одобряет этого, притерпелись. Поэтому попытки Ромашова доказать, что «нельзя бить человека, который не только не может тебе ответить, но даже не имеет права поднять руку к лицу, чтобы защититься от удара», вызывают осуждение.
Мы видим армейскую жизнь глазами Ромашова. Ему всего двадцать один год, он недавно окончил училище. Совсем не то ожидал он найти в армии, став офицером. Но уже на четвертый день пребывания в полку его стал унижать без всякого повода Арчаковский, который был всего на один чин старше Ромашова. Ромашов — человек более утонченный и более чуткий — с трудом мог стерпеть грубость казарменной жизни. Он любит думать, додумываясь до таких вещей, которые делают бессмысленной его службу. Он представляет себе, например, что вдруг все люди скажут «нет» войне и военной службе. «И вот уже нет больше войны, нет офицеров и солдат, все разошлись по домам». Думая о том, что же он будет делать, уйдя после трех обязательных лет со службы, Ромашов часто мечтает о литературной работе. Он не забывает следить за новинками литературы. И порой, читая хорошую книгу, он мучительно думал, что и сам в состоянии написать такую же.
И в отношениях с женщиной, и в попытках защитить солдат, и в своих размышлениях Ромашов предстает перед нами честным человеком. Он начинает осуждать сословную мораль офицерства, которое глубоко презирало штатских «шпаков, штафирок или рябчиков», как называли гражданских офицеры. Еще в училищах юнкера с восторгом рассказывали о том, что считалось молодечеством и даже «подвигом»: «... изругать или побить ни с того ни с сего штатского человека, потушить об его нос зажженную папироску, надвинуть ему на уши цилиндр». Из своих мучительных размышлений Ромашов делает вывод, что военная служба — совсем не такое уж почетное занятие, что существуют только три гордых призвания человека: наука, искусство и свободный физический труд. С ним можно спорить, конечно, но нельзя не видеть, что у этого человека есть стремление жить по совести.
Можно сказать, что повесть «Поединок» — это рассказ о том, как подпоручик Ромашов все больше разочаровывается в военной службе, становится чужим в среде офицеров и в конце концов погибает на дуэли с поручиком Николаевым. Ромашов не нашел выхода из тех противоречий, в которые попал. Его любовь, жена Николаева Шурочка, предала его.
Но и другие офицеры, как показывает нам автор произведения, тоже не удовлетворены службой. Куприн говорит, что, за исключением немногих честолюбцев и карьеристов, все офицеры «несли службу как принудительную, опротивевшую барщину, томясь ею и не любя ее». Поэтому большинство из них стремится найти какую-то отдушину. Так, подполковник Рафальский, прозванный «полковником Бремом», старый холостяк с причудами, пренебрегает службой, но зато завел у себя оригинальный зверинец и все сбережения тратит на него.
Одни занимаются коллекционированием, вышиванием, выпиливанием и т. п. Но не так невинны занятия остальных. Штабс-капитан Плавский отказывает себе даже в еде, чтобы скопить деньги, которые дает в долг товарищам под огромные проценты. Но, по словам Назанского, это только средство уйти куда-нибудь, спрятаться от тяжелой и непонятной бессмыслицы военной службы. Капитан Стельковский, у которого в роте солдаты выглядят сытее и веселее, чем у других, «умница, сильный, смелый человек». Но суть его жизни составляет то, что «он совращает неопытных крестьянских девчонок».
Очень многие пьют. И сам Назанский, умный, душевный человек, единственный, кто по-настоящему понимает Ромашова и сочувствует ему, прозябает в пьянстве.
Повесть Куприна произвела большое впечатление на русское общество. Для многих было открытием то, что описал писатель, с какой стороны показал он армию. Одни приветствовали появление повести, другие считали, что это клевета. Конечно, Александр Иванович Куприн — настоящий писатель-реалист, ему можно верить. Но все же, думается, он сгустил краски. Если бы все в русской армии, русском офицерстве было так плохо, откуда бы взялись достижения в военной науке, подвиги, высокое боевое искусство?
Мы знаем, что русские офицеры до революции, происходившие в большинстве своем из дворян, были гораздо образованнее и культурнее нынешних наших офицеров и чувство чести у них было совсем иное. Да, в царской армии было немало отрицательного, о чем справедливо писал Куприн, но, видимо, было много и положительного, что неплохо бы перенять нам сегодня.