Какие же стороны народного бытия и сознания Лермонтов считает отличительными, порождающими героический дух, обусловливающими эпическую широту и мощь характеров? В сознании старого солдата, как и в сознании Лермонтова, прежнее «племя» по сравнению с «нынешним» - «богатыри», «могучее, лихое племя». Не один солдат, не избранный круг, а все вместе отмечены, мощью, богатырством. Это единство поражает и потомков, оно закрепилось в памяти поколений («Недаром помнит вся Россия Про день Бородина!»). Средоточием единства выступает в стихотворении Москва, символизирующая всю Россию. Недовольный цивилизацией, ее противоречивым и губительным ходом, Лермонтов связывает надежды на будущее России не с европейским и официальным Петербургом, а с коренным русским градом - Москвой,
Контраст между цивилизованным поколением и «природным» есть и в «Бородине». Русские встречают врага в открытом бою. Французам противостоят не умственные ухищрения, а простая сила, ловкость, умение, естественные свойства личности, ее собственные достоинства. Не случайно старый солдат перед боем отвергает «хитрость» - порождение цивилизации:
* Что тут хитрить, пожалуй к бою;
* Уж мы пойдем ломить стеною…
* Характерно и прославление рукопашного боя:
* Изведал враг в тот день немало,
* Что значит русский бой удалый,
* Наш рукопашный бой!..
«Хитрости» военной науки - молчаливое отступление, двухдневная перестрелка - вызывают только досаду и недоумение. Здесь действует не сила против силы, не личность против личности, а непонятные солдатам посторонние соображения о стратегии и тактике. Русский солдат, по мысли Лермонтова, все свое умение и ловкость может показать в открытом, честном бою, когда ему противостоит такой же солдат, действующий против него не с помощью головных ухищрений, а непосредственно, лицом к лицу. Местом сражения становится «большое поле» - открытое пространство, которое сродни непосредственному проявлению духовных и физических сил - «Есть разгуляться где на воле!». Природная цельность выступает в своей общественной функции не в качестве контраста к исковерканной человеческой сущности, что характерно для раннего Лермонтова, а как естественная среда, соразмерная столь же прямому и открытому столкновению внутренне цельных, простых и исполненных личного достоинства людей. Испытание мужества, духа, энергии - всего, на что способна личность сама по себе, происходит поэтому на фоне природы, изначально содержащей в себе прямоту, открытость, непосредственность, которые не затуманены всевозможными социальными функциями.
Бородинский бой стал памятен всей России вследствие того, что битва русских с французами обнажила коренные, природные черты и стороны русской национальности, независимые ни от успехов цивилизации, ни от социальных отношений, заметно их извративших. Именно природная основа русской нации чиста, непосредственна и могуча, она делала всех богатырями, благородными, мужественными людьми, обладавшими глубоким личным достоинством, не обессиленными и одряхлевшими, подобно «нынешнему племени», а способными на подвиг и отвагу, сознательное патриотическое, общественное действие. Каждый человек естественно исполнял свой долг, исходя из внутренней убежденности, не руководствуясь никакими корыстными мотивами. Не богатство, не мундир, не принадлежность к разным социальным группам определяют отношения между людьми, а личные достоинства. Социальный антагонизм как бы отступает перед способностями.
* Полковник наш рожден был хватом:
* Слуга царю, отец солдатам…
* Да жаль его; сражен булатом,
* Он спи
говорит старый солдат о своем командире. И дело здесь вовсе не в том, что Лермонтов забыл о социальных отношениях, что он идеализировал их. Достаточно вспомнить знаменитое стихотворение «Прощай, немытая Россия…», где социальное зло названо по имени и корни этого зла обнажены. Дело даже не в том, что перед лицом опасности забываются внутренние распри.
У Лермонтова есть известная идеализация прошлого, но она коренится в иных причинах. Лермонтов разделял убеждение, что дворянство - срединный слой между царем, высшей властью и народом («Слуга царю, отец солдатам…»), но это почетное место дворянства раньше было обусловлено его личными достоинствами, а не богатством и знатностью, не внешними по отношению к личности причинами, а внутренним содержанием самой личности, ее исконно природными свойствами. Именно это определило единство духа всего русского народа в Бородинской битве, поскольку природные, личные достоинства выступили независимо от всяких других отношений, от каких бы то ни было корыстных соображений о личной выгоде. Вот почему каждый человек, командир или солдат, внутренне целен в своей природной, естественной сущности, как и подобает на его месте, добытом исключительно личной энергией, волей, умом, способностью. Полковник «рожден был хватом», а не добился воинского звания ценой интриг, лести, клеветы, коварства.
Именно поэтому между солдатами и полковником существует единство. Оно проистекает из общих основ природной цельности, где каждый занимает место, соответствующее его изначальным духовным и физическим возможностям.
В этом смысле природные свойства, столь ярко обнаженные в Бородинской битве, противостоят «нынешнему племени», где, по мысли Лермонтова, торжествуют не личные достоинства человека, а корыстные мотивы, где действуют непонятные для человека, чуждые его собственной природе, иррациональные отношения, извращающие души людей. Вместо богатырей теперь предстают некие обессиленные люди, неспособные к испытаниям личной воли, личной энергии, природных свойств. Нет сомнения, что взгляд, принятый теперь Лермонтовым и заключающийся в отличие от его ранних произведении в том, что зло заключено не в природе человека, а в социальных условиях, в объективном мире, способствовал более углубленному изучению жизни и более продуманной, зрелой критике современного общества.
Теперь согласно такой точке зрения проблема добра и зла получала во многом новое решение: по природе человек прекрасен, но его природные свойства искажены социальными условиями. Так наметился выход за пределы чисто романтической поэтики. Это был первый шаг к признанию социального детерминизма. Конечно, и в таком взгляде еще сильны романтические моменты, проявившиеся в известной идеализации природной цельности человека XIX века или - в других произведениях Лермонтова - русского средневековья. Однако художественная значимость лермонтовских произведений далеко перекрывала эту романтическую идеализацию прошлого и служила более полному и обнаженному познанию истины.
К тому же сама ситуация Бородинского сражения таила в себе нескончаемые художественные эффекты, при которых подобная идеализация была до известной степени оправдана. Лермонтов взял кризисную для всего народа ситуацию. Художественный ее смысл определяется тем, что перед лицом смерти отступают всякие иные отношения, кроме, отношений чистой природное в ее общественной функции, в ее непосредственной ценности для человека. Л. Толстой, любивший подобные чистые ситуации, где человек сталкивается один на один с природой или другим человеком, отметил великие художественные возможности, заключенные в «Бородине».