План
I история души человеческой.
II … мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя! (из «княжны Мери»)
1…. Человек замечательный по многим причинам
а) он скептик и материалист
б) он плакал над умирающим солдатом
в) у него был злой язык
г) молодёжь прозвала его Мефистофелем
д) мы взаимно друг друга морочим
е) достойный друг
2.во мне два человека: один живёт… другой мыслит и судит его
а) привык себе во всём признаваться
б) я был готов любить весь мир
в) я боюсь показаться смешным самому себе
г) зачем я жил? для какой цели родился?
Д) не протянул мне руки
III. Вот люди! Все они таковы (запись Печорина о Вернере после дуэли с
Грушницким.
«История души человеческой…» едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа – говорит в романе «Герой нашего времени М. Ю.Лермонтов. проблема личности – центральная в романе. Система образов, как и вся художественная структура Романо построена таким образом, чтобы с разных сторон и под разными углами зрения осветить центральный персонаж. В №Княжне Мери» Печорин показан в среде, родственной ему соц
Рассмотрим двух героев: Вернера и Печорина. С первых слов Печорин пишет о Вернере с уважением: «человек замечательный по многим причинам». Что же такое для Печорина – человек замечательный? Он скептик и материалист, а вместе с этим поэт «… хотя в жизнь свою не написал двух стихов…». Скептик – человек во всём сомневающийся (вспомним запись Печорина: «я люблю сомневаться во всём»). Материалист – видимо, здесь это значит не только «сторонник материалистической философии, но и практический, деловой человек. В Вернере Печорин ценит не те качестве, которыми обладает, что доктор «изучил все живые струны человеческого» – ведь его самого интересуют «слабые струны людей». Но в Вернере есть нечто принципиально отличное: он – врач, у него есть дело. Каков он в своём деле? «обыкновенно Вернер исподтишка насмехался над своими больными, но, а раз видел, как он плакал над умирающим солдатом. вот чем оказывается можно привлечь Печорина: «… он плакал над умирающим солдатом, был бледен, мечтал о миллионах, а для денег не сделал бы лишнего шагу, он мне раз говорил, что скорее… У него был злой язык…»