Однако глубокий психологизм романа – всестороннее раскрытие характеров определяет основное назначение пейзажа как средства художественного отображения внутреннего мира персонажей. В отношении к природе проявляется настоящая, глубинная суть человеческой натуры.
Например, мы отмечаем лирический взгляд на природу путешествующего офицера, которого умиляет «среди этого мертвого сна природы фырканье усталой почтовой тройки и неровное побрякивание колокольчика» и завораживают «волшебные картины» восточной природы. Совсем другой – опытный, немного усталый – взгляд у Максима Максимыча. По этому в споре о погоде первый видит в этом «мертвом сне природы» предвестие завтрашнего солнца, второй же верно замечает черную тучу и кровавую полосу на солнце, предвещающие дождь.
Раскрытие образа Печорина также происходит не только в противопоставлении «человек – общество», но и «человек – природа», «естественный человек» - «человек цивилизации».
К первому типу относятся Казбич, Азамат, Бэла, контрабандисты, отчасти Максим Максимыч. В романе подчеркивается простота натуры, наивность мировосприятия этих персонажей: «…Удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми…»
Изображение «естественных персонажей дается в сопоставлении с природными образами. Например, глаза Бэлы сравниваются с глазами горной серны; кавказцы – с горными реками. Казбич, «будто кошка», нападает на отца Бэлы. Душевная чистота Бэлы подчеркивает тем, что кругом ее могилы разрастаются кусты белой акации бузины. Девушка – контрабандистка предстает в образе «русалки», «ундины». Янко изображается на фоне стихии: он «не боится ни моря, ни ветров, ни тумана…».
Основная черта всех этих героев – врожденная способность сливаться с природой, ощущать себя ее частью. «…В сердцах простых чувство красоты и величия природы, сильнее, живее во сто крат, чем в нас, восторженных рассказчиках на словах и на бумаге», - справедливо отмечает повествователь в повести «Бэла». Эти люди могут испытывать «невольное биение сердца» от вида природных картин, в отличие от людей цивилизованных, которых «просто прекрасное не трогает».
К этому второму – «цивилизованному» - типу персонажей принадлежит Грушницкий, Вернер, Мери, Вера, Вулич. Именно к Грушницкому отношении к прекрасному. Обобщенной противоположностью среде «естественных» людей выступает в романе далекое от природы «водяное общество». Не случайно в повести «Княжна Мэри» почти исчезают развернутые описания природы, которые появляются только в экспозиции и в связи с Печориным. В самом названии «водяное общество» применительно к приехавшей на лечение знати сквозит авторская ирония. Подобное определение подошло бы скорее кругу «честных контрабандистов», живущих по законам водной стихии.
Во взаимодействии с каждой из этих групп персонажей раскрывается сложный противоречивый характер Печорина.
С одной стороны, герой пишет в своем дневнике: «Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела победит тревогу разума. Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем…»
«…Я люблю скакать на горячей лошади по высокой траве против пустынного ветра…» - так точно и емко выражает Печорин свое сокровенное желание, описывая идеальное состояние своей души.
Однако это полное слияние с природой оказывается недостижимым для лермонтовского героя. Страстность, горячность, отвага, готовность к риску, свойственные «естественному» человеку, причудливо сочетаются в нем с постоянным самоанализом, скептицизмом, холодностью внешнего поведения «цивилизованной» личности. Индивидуализм мешает Печорину полностью раствориться в природе.
Аналогичная идея и в финале «Княжны Мэри», где Печорин «скучает, и томиться, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку…»
В отношении к природе раскрывается еще
Созерцательный тип личности проявляется в Печорине, когда он любуется «несколько времени из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками», наслаждается «чудесным видом с трех сторон» из квартиры в Пятигорске. Природные картины побуждают его к лирическим и философскими размышлениями: «Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка; солнце ярко, небо сине – чего бы, кажется, больше? Зачем тут страсти, желания, сожаления?..»
Можно также заметить, что пейзаж в произведении Лермонтова часто используется как внешняя иллюстрация внутренних противоречий главного персонажа. Например, рассказчик при встрече с Печориным в повести «Максим Максимыч» отмечает контраст между «прекрасным утром» и грустным взглядом героя. Таким образом, картины природы в романе перерастают из простого изображения места действия в сложный «пейзаж души» героя, успешно заменяя развернутое психологическое описание. Одним из наиболее ярких примеров – путь Печорина к месту дуэли с Грушницким.
Наконец, пейзаж в «Героя нашего времени» определяет тональность повествования и объясняет поступки персонажей. Например, упоминание об очень жарком дне создает тон в эпизоде нападения Казбича на Бэлу: стремительное нападение Казбича – выстрел Печорина – разбойничий удар кинжалом.
Итак, в произведении Лермонтова «Герой нашего времени» характеры героев изображаются не только через раскрытие их взаимоотношении с обществом, но и в контексте с природой. Можно выделить следующие функции пейзажа в этом произведении: создание фона изображаемых событий, средство раскрытия характеров, способ создания тональности повествования и косвенного выражения авторских оценок.
Язык романа отличается точностью в употреблении слова, простотой построения фразы. Лермонтов не употребляет ни архаизмов, ни славянизмов. Крайне редко он прибегает к иностранной речи и местным словам, и только тогда, когда это необходимо для характеристики тех или других героев: представителей светского общества, Максима Максимыча, горцев. Каждое слово Лермонтова метко и выразительно. Эпитеты и сравнения не усложняют описаний, а лишь оживляют их, делают поэтически выразительными.
Мастерски владея интонацией, Лермонтов самым строем речи искусно передаёт различные настроения. Язык служит прекрасным средством характеристики героев романа. Каждому из героев романа свойственны определённые особенности речи. Так, речь Максима Максимыча по своему словарю и синтаксису представляет собой образец разговорной речи малообразованного офицера, проведшего долгую жизнь на Кавказе, в глухой крепости. Отсюда у Максима Максимыча «военные» слова и обороты: «Так-с точно...»; «Девки и молодые* ребята становятся в две шеренги» и т. п.; подчас срываются с его языка грубоватые слова, вроде «косматый дьявол», «рожа у него была самая разбойничья», характерные разговорные обороты: «животики надорвёшь от смеха», «наделал он (Печорин) мне хлопот, не тем будь помянут».
Речь Грушницкого отражает его страсть к «пышным фразам», к декламации.
Язык Печорина прекрасно характеризует его сложную, противоречивую натуру. Склонность к размышлениям, рассудочность Печорина хорошо выражена в его метких афоризмах. Наоборот, речь его приобретает образный и картинный характер, становится поэтичной, когда он говорит о природе, которую горячо любит.
Язык романа «Герой нашего времени» сыграл большую роль в развитии русского литературного языка. Опираясь на богатства народного языка, Лермонтов использовал достижения стиха и прозы пушкинской эпохи. Сближая литературный язык с живой устной речью в зарисовках бытовых сцен, Лермонтов при изображении душевной жизни своих героев применяет слова, выражения и построение фразы, свойственные публицистическим, научным статьям. Таким путём он расширяет рамки языка художественной прозы.