Окончание журнала Печорина. Княжна Мери. Перед нами —дневник Печорина, в котором помечаются дни записи. 11 мая Печорин делает запись о своем приезде в Пятигорск. Найдя квартиру, он направился к источнику. По дороге его окликнул знакомый, с которым он когда—то служил. Это был юнкер Грушницкий. Печорин увидел его таким: «Он только год в службе, носит, по особому роду франтовства, толстую солдатскую шинель. У него георгиевский солдатский крестик. Он хорошо сложен, смугл и черноволос; ему на вид можно дать двадцать пять лет, хотя ему едва ли двадцать один год.
Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль. Говорит он скоро и вычурно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания. Производить эффект — их наслаждение».
Грушницкий рассказывает Печорину о людях, составляющих пятигорскую публику на водах — «водяное общество»,— и называет самыми интересными из всех княгиню Литовскую и ее дочь Мери. Чтобы привлечь внимание девушки, Грушницкий роняет стакан, из которого пил целебную воду. Видя, что из—за больной ноги он не может поднять стакан, Мери помогает ему. Грушницкий счастливо уверен, что Мери оказывает ему знаки внимания, Пенорин разуверяет приятеля, ему неприятно, что отличили не его, а другого.
Через два дня Печорин встречается с доктором Вернером, интересным и умным человеком, однако чрезвычайно некрасивым: он «был мал ростом, и худ. И слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна: он стриг волосы под гребенку… Его маленькие черные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли. В его одежде заметны были вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в светло—желтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно черного цвета». Хотя, по собственным словам Печорина, он не умел дружить, с Вернером они стали приятелями. В разговоре с проницательным Вернером выяснилось, что доктор прекрасно понимает намерения Печорина, который собрался развеять скуку на водах разыгрыванием «комедии». Оказалось, что княжна, заинтригованная внешностью Грушницкого, решила, что он разжалован за дуэль, а княгиня вспомнила лицо Печорина, которого она встречала в Петербурге. Вернер подробно рассказал Печорину об обеих дамах, о болезнях и характере матери, о привычках и привязанностях дочери. Он упомянул также, что нынче у Литовских видел их родственницу, по описанию ее внешности Печорин угадал в ней ту, любовь к которой «в старину» занимала его сердце.
Вечером на бульваре Печорин снова видит Мери. Вокруг нее и матери вертится молодежь, но Печорин, развлекая знакомых ему офицеров, постепенно собирает всех вокруг себя. Мери становится скучно, и Печорин предполагает, что завтра же Грушницкий, не сводящий с девушки глаз, будет искать способа с ней познакомиться.
Следующая запись сделана 16 мая. Печорин отмечает, что вызвал ненависть Мери, что его хитроумное поведение, когда он делает вид, что не замечает ее и всячески препятствует ей — например, на ее глазах перекупает понравившийся ей ковер,— приносит свои плоды. Мери становится все ласковее с Грушницким, который только и мечтает поскорее надеть эполеты. Печорин отговаривает приятеля, объясняя ему, что в солдатской шинели он загадочен и привлекателен для княжны, но Грушницкий ничего не хочет понимать. Печорин назидательно объясняет Грушницкому, как следует вести себя с молоденькой княжной, которая, как и все русские барышни, любит, чтобы ее развлекали. Грушницкий взволнован, и Печорин понимает, что приятель влюблен — у него даже появилось кольцо, на котором было выгравированы имя княжны и дата их знакомства. Печорин вынашивает замыслы сделаться поверенным Грушницкого в его сердечных делах и тогда «насладиться».
Когда утром Печорин позднее обычного пришел к источнику, публика уже разошлась. В одиночестве он стал бродить по аллеям и неожиданно столкнулся с Верой, о приезде которой говорил ему Вернер. Вера вздрогнула при появлении Печорина. Он узнал, что она снова замужем, что муж ее, родственник Литовских, богат и это замужество нужно было Вере ради благополучия ее сына. Печорин не стал язвить по поводу старика, «она его уважает, как отца,— и будет обманывать, как мужа…» Он дал Вере слово, что познакомится с Литовскими, будет ухаживать за Мери, чтобы Веру ни в чем нельзя было заподозрить.
Из —за грозы Печорин и Вера еще некоторое время оставались в гроте, и в душе Печорина снова поднялось знакомое чувство: «Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд…» Расставшись с Верой, Печорин вернулся домой, вскочил на коня и поехал в степь: «Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, при виде голубого неба или внимая шуму потока, падающего с утеса на утес».
Завершая поездку, Печорин неожиданно натолкнулся на кавалькаду наездников, впереди которых ехали Грушницкий и Мери. Грушницкий поверх солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов, и в таком «геройском облачении» выглядел смешным. Он вел с девушкой серьезный разговор об опасностях, которые подстерегают на Кавказе, о пустом светском обществе, которое ему чуждо, но неожиданно выехавший им навстречу Печорин помешал ему. Мери испугалась, думая, что перед ней черкес, но Печорин дерзко ответил девушке, что он не более опасен, чем ее кавалер, и Грушницкий остался недоволен. Вечером Печорин столкнулся с Грушницким, который восторженно рассказал приятелю о достоинствах Мери. Печорин, чтобы подразнить Грушницкого, уверил его, что завтрашний вечер проведет у Литовских и будет волочиться за княжной.
21 мая. Печорин записал в журнале, что все еще не познакомился с Литовскими. Вера, которую он встретил у источника, упрекнула его в том, что он не ходит в единственный дом, к Литовским, где они могли бы открыто встречаться.
22 мая. Печорин описывает бал, состоявшийся в зале Благородного собрания. Мери произвела большое впечатление своей одеждой и умением держаться. Местные «аристократки» не могли простить ей этого и одна из них высказала своему кавалеру неудовольствие. Печорин пригласил Мери танцевать, и девушка едва скрывала свое торжество. Они долго вальсировали, Печорин завел с Мери разговор о своей недавней дерзости, за которую он тут же извинился. Неожиданно в одной из группок местных мужчин раздался смех и шушуканье. Один из кавалеров, весьма навеселе, попытался пригласить Мери танцевать, но Печорин, прочитав на ее лице невероятный испуг, крепко взял пьяного за руку и попросил его удалиться, сказав, что княжна обещала танец ему. Мери благодарно посмотрела на своего спасителя и тут же рассказала обо всем матери. Княгиня Литовская, разыскав Печорина, поблагодарила его, упрекнув, что они до сих пор не знакомы.
Бал продолжался, Мери с Печориным опять имели возможность поговорить. В этом разговоре, как бы невзначай, Печорин сказал девушке, что Грушницкий юнкер, и она была этим разочарована.
На следующий день, 23 мая, Грушницкий, найдя Печорина на бульваре, бросился благодарить за помощь на балу и просил вечером быть его помощником: Грушницкому хотелось, чтобы приятель, более опытный в том, что касалось женщин, «замечал все», чтобы разгадать отношение Мери к нему, Грушницкому. Печорин провел вечер у Литовских, занимаясь в основно
Следующая запись Печорина от 29 мая посвящена дальнейшему исполнению его «системы». Он развлекает Мери удивительными случаями из своей жизни, и она все больше охладевает к Грушницкому, отвечая на его нежные слова скептической улыбкой. Печорин намеренно оставляет их вдвоем, едва Грушницкий приближается к девушке. Наконец Мери не выдерживает: «Отчего выдумаете, что мне веселее с Грушницким?» Я отвечал, что жертвую счастию приятеля своим удовольствием.— «И моим»,— прибавила она». Печорин с деланно серьезным видом перестает разговаривать с Мери и решает не говорить с ней еще несколько дней.
В записи от 3 июня Печорин задает себе вопрос, зачем «так упорно добивается любви молоденькой девочки», на которой никогда не женится,— и не находит ответа.
Грушницкого произвели в офицеры, и он решает скорее надеть эполеты, надеясь этим произвести впечатление на Мери. Вернер отговаривает его, напоминая, что вокруг княжны толпится множество офицеров. Вечером, когда общество двинулось на прогулку к провалу, Печорин принялся злословить на счет окружающих, чем напугал Мери. Она сделала замечание, а в ответ Печорин рассказал ей историю своей жизни: «Я сделался нравственным калекой… одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал…» Мери была потрясена, ей стало жаль Печорина. Она взяла его за руку и уже не отпускала ее. На следующий день Печорин видел Веру, которая измучилась ревностью. Печорин попытался убедить ее, что не любит Мери, но Вера была по—прежнему грустна. Тогда вечером у княгини за столом Печорин рассказал всю драматическую историю их любви, назвав действующих лиц вы -мышленными именами, подробно описав, как любил ее, как волновался, как восторгался. Наконец Вера подсела к компании, стала слушать и, похоже, простила Печорину его кокетство с княжной.
Наутро 5 июня к Печорину прибежал Грушницкий, вне себя от счастья. Он был в новой форме, прихорашивался перед зеркалом, обливался духами, готовясь к балу. Грушницкий побежал встречать Мери, а Печорин, напротив, пришел на бал позднее всех. Он спрятался между стоящими, наблюдая за тем, как Мери неохотно беседует с Грушницким. Тот был в отчаянии, умолял ее быть любезнее, расспрашивал о причине перемены к нему, но тут подошел Печорин. Он не согласился с Мери, что солдатская шинель Грушницкому более к лицу, и к неудовольствию Грушницкого, заметил, что новая форма его молодит. Мери танцевала с разными кавалерами, Печорину же досталась только мазурка. Наконец Печорин понял, что Грушницкий составил вокруг него заговор, в котором участвуют обиженные Печориным на прошлом балу офицеры. Провожая Мери к карете, Печорин незаметно для всех поцеловал ее руку. На следующий день, 6 июня, Печорин записывает, что Вера уехала с мужем в Кисловодск. Он нанес визит Литовским, но княжна к нему не вышла, сказавшись больной.
Когда Печорин наконецу видел Мери, она была бледней обычного. Они говорили об отношении Печорина к ней, и он просил прощения, что не уберег девушку от того, что «происходило в его душе». Разговоре Печориным расстроил Мери до слез. Когда Печорин вернулся домой, к нему явился Вернер с расспросами, правда ли, что он женится на Мери. Печорин с улыбкой разуверил Вернера, но понял, что распространяются слухи о нем и княжне и что это дело рук Грушницкого. Печорин вслед за Верой переезжает в Кисловодск, где часто видится со своей былой возлюбленной. Вскоре сюда же приезжают и Лиговские. На одной из конных прогулок у Мери от высоты закружилась голова и ей стало дурно. Печорин, поддерживая княжну, обняв за талию, коснулся губами ее щеки. Княжна не может понять его отношения к себе. «Или вы меня презираете или очень любите»,— говорит она Печорину и первая признается в любви. Печорин поражает ее своим холодом.
Грушницкий, отчаявшись вернуть себе любовь Мери, подбивает оскорбленных Печориным офицеров отомстить ему. Грушницкий должен был найти предлог и вызвать Печорина на дуэль. Для дуэли решено зарядить лишь один пистолет. Печорин становится нечаянным свидетелем этого разговора и решает проучить Грушницкого. Мери, встречая Печорина снова, говорит ему о своей любви и обещает, что уговорит родных не препятствовать их женитьбе. Печорин объясняет Мери, что в его душе нет любви к ней. Она просит его оставить ее одну. Позднее, думая о том, что он испытывает к женщинам, Печорин объясняет свое равнодушие тем, что некогда гадалка предсказала ему смерть от злой жены.
Кисловодское общество занято забавной новостью: приезжает фокусник Апфельбаум. Княгиня Литовская собирается идти на представление без дочери. Печорин получает от Веры записку, что ее муж уехал в Пятигорск, и проводит ночь у Веры. Уходя от нее, Печорин заглядывает в окошко Мери, но его здесь видят Грушницкий и капитан, которого Печорин обидел когда—то на балу. Уже утром городок полнится разговорами, что на дом Литовских совершили нападение черкесы, но Грушницкий громко рассказывает о ночном визите Печорина к Мери. В тот момент, когда он уже дал честное слово, что в комнате Мери ночью был именно Печорин, вошел сам Печорин. Он очень спокойно потребовал от Грушницкого отказаться от своих слов: «Я не думаю, чтоб равнодушие женщины к вашим блестящим достоинствам заслуживало такое ужасное мщение». Но «борьба совести с самолюбием» у Грушницкого «была недолгой». Поддерживаемый капитаном, он подтвердил, что сказал правду. Печорин объявляет, что пришлет к Грушницкому своего секунданта.
Печорин поручил Вернеру, своему секунданту, как можно скорее и тайно устроить дело с дуэлью. Вернувшийся от Грушницкого Вернер рассказал Печорину, что слышал, как офицеры уговаривали Грушницкого попугать Печорина, но не рисковать своей жизнью. Вернер и секундант Грушницкого обсудили условия поединка. Вернер предупреждает Печорина, что заряженным будет только пистолет Грушницкого, но Печорин просит доктора не подавать виду, что им это известно.
В ночь перед дуэлью Печорин обдумывает свою жизнь и сравнивает ее с состоянием человека, который скучает на балу и «…не едет спать только потому, что еще нет его кареты». Он рассуждает о смысле своей жизни: «Зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений — лучший цвет жизни… Моя любовь никому не принесла счастья. Потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил; я любил для себя, для собственного удовольствия; с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их радости и страданья — и никогда не мог насытиться».
Всю ночь перед поединком он не сомкнул глаз. Наутро, успокоившись, он принял ванну с нарзаном и стал бодр, как будто собирался на бал. Вернер осторожно спросил Печорина, готов ли он умереть и написал ли завещание, на что тот отвечал, что в преддверии смерти помнит только о себе. Встретившись с противником, Печорин чувствует себя спокойно. Грушницкий, напротив, волнуется и шепчется с капитаном. Печорин предлагает условия, при которых секунданты не могли бы быть наказаны за дуэль. В условии значилось, что стреляться будут в ущелье и из тела убитого Вернер достанет пулю, чтобы списать труп на нападение черкесов. Грушницкий оказался перед выбором: убить Печорина, отказаться стреляться или быть с ним в равных условиях, рискуя быть убитым.