Внимание и признание широкого круга читателей М. А. Булгаков начал завоевывать в начале семидесятых годов 20 века. Книги его читали тайком, хотя официального запрета на них не было. Роман «Белая гвардия» - одно из самых значительных произведений писателя, впервые было опубликовано в 1925 году в журнале «Россия».
Булгаков включил в роман много биографических моментов, и именно поэтому относился к нему по-особенному, иначе, чем к другим своим книгам.
Следует обратить внимание на эпиграф к первой части «Белой гвардии». Автор приводит здесь цитату из «Капитанской дочки» А. С. Пушкина, повести, которая неоднократно упоминается в этой главе. Сразу вспоминаются кровавые времена пугачевщины, описанные великим поэтом 19 века. Проводя параллели и соотнося слова, вынесенные в эпиграф, со временем событий, описанных в «Белой гвардии», мы понимаем, что речь пойдет совсем о других Пугачевых, современных, образованных, преследующих совершенно иные цели. Несмотря на это, Булгаков подчеркивает эпиграфом свою связь с классикой и с историзмом А. С. Пушкина. У автора в романе есть четкое разделение политических сил, главных действующих героев романа, четкое разведение их целей. По названию романа – «Белая гвардия» - становится ясно, что будут и другие, противоположные друг другу силы.
В начале произведения дается точное указание на время происходящего – 1918 год, послереволюционный, который был «велик и страшен». Дается описание двух планет – Венеры и Марса. Венеру Булгаков нарекает «пастушеской», Марс – «красным, дрожащим», подчеркивая тем самым противостояние, но сосуществование двух сил – рабочей, спокойной и мирной, и революционной (красный – цвет крови, Марс – бог войны).
Далее автор знакомит нас с семьей Турбиных. Их дом, уклад жизни – все в духе того счастливого времени, когда они были воспитаны. Мать похоронили тогда, когда, казалось бы, должна была начаться жизнь беззаботная, семейная: дочь Елена повенчалась с капитаном Сергеем Ивановичем Тальбергом, из долгих походов вернулся старший сын Алексей Васильевич Турбин. Географические и местные названия точны, что указывает на возможную реальность истории, делает ее более жизненной, а оттого – более эмоционально воспринимаемой читателем. Немногим позднее мы узнаем, что есть еще Анюта, выросшая в доме Турбиной, и младший сын Николка. Он не понимает, зачем надо было отнимать мать сейчас, когда вся семья в сборе. Также он тогда еще не осознавал, что все происходящее - к лучшему, и мама не выдержала бы всех событий, которые пришлось пережить Турбинным.
Затем автор совершает небольшое путешествие в прошлое. Дети еще совсем малы. Уютная старинная обстановка в доме – изразцовая печка, часы, непременный запах хвои в конце декабря и цветные свечи на зеленых ветвях ели… Много внимания уделяется описанию часов, которые «жили» в доме Турбиных дольно давно. Они били каждые на свой лад, и, казалось, если они перестанут звучать, то в жилище станет совсем скучно. Одни из часов, купленн
Мать умерла, и завещала Елене лишь одно – жить дружно. Но как можно жить дружно в такие времена? Елена, Алексей и Николка еще совсем молоды, а с севера уже дуют холодные ветра, земля погромыхивает под ногами, а этот страшный восемнадцатый год идет к концу, и не известно никому, что готовит следующий, хотя все прекрасно знают, что ничего хорошего…
У первой части есть еще один эпиграф: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими…». Он взят из Откровения Иоанна Богослова, а проще – «Апокалипсиса». Невольно вспоминаешь этот эпиграф, когда в конце первой главы отец Александр зачитывает вслух Алексею, ищущему у него утешения после смерти матери, слова: «Третий ангел вылили чашу свою в реки и источники вод; и сделалась кровь». Такая кольцевая, замкнутая композиция начала романа не случайна – Булгаков возвращает читателя к осмыслению строк, процитированных в ее начале. Так, как бы сообщив двумя эпиграфами основную тему, пронизывающую все произведение, автор признает великую силу этой книги – «Апокалипсиса».
Манера повествования Булгакова глубоко символична. Весь роман, даже такая небольшая его часть – первая глава, пронизана образами-символами, образами-загадками. «Давно уже начало мести с севера, и метет, и не перестает, и чем дальше, тем хуже». Понятно без всяких объяснений, что говорится о грядущем неотступно будущем, будущем не лучшем, будущем страшном. «Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую дочку сожгут в печи». Напоминает пророчество все из того же «Апокалипсиса», но более приближенного к жизни наших героев, написанного как будто специально для их семьи. Также слышна явная тревога Булгакова за судьбу пушкинского наследия, не только дорогого самому писателю, но и незаменимого для мировой литературы. Во время разговора с отцом Александром, Алексей смотрит в окно: «Ветви в церковном дворе закрыли и домишко священника. Казалось, что сейчас же за стеной тесного кабинетика, забитого книгами, начинается весенний, таинственный спутанный лес». И опять же – предсказание грядущего, спутанного, темного и непонятного, как этот лес за окнами. Ясно, что придется пройти через множество лишений, реки крови и смерть, прежде чем понять и увидеть, что же ждет за темными лесами, тогда, когда перестанет дуть холодный северный ветер, перестанет крутить буран и погромыхивать земля.