Проговаривая чужие роли (князя, Груши и иных героев), рассказчик, безусловно, накладывает на эти образы отпечаток личного отношения к ним. Автор же провоцирует сюжетные ситуации, принуждающие читателей дать варианты собственных оценок услышанного.
Внешняя композиция повести составляет 20 глав. Первая глава выполняет роль своеобразного пролога-экспозиции, последующие главы представляют собой рассказ Ивана Северьяновича Флягина о прошедшей жизни. Начало первой главы можно сравнить с пространной драматургической ремаркой автора, предваряющей будущее театральное действо – моноспектакль, главное действующее лицо которого и исполнитель его роли сам Иван Флягин.
Сказ Лескова стилистически неоднороден. В рассказе Ивана Флягина воспроизводятся речевые обороты множества персонажей, роли которых он проигрывает, демонстрируя их взгляд на происходящее и особенности характера. Возникает иллюзия множественности самостоятельных точек зрения, выражающих динамичный взгляд на событие, персонаж, предмет.
Повесть «Очарованный странник» организована как сказ. Сказ – это способ повествования, ориентированный на воспроизведение устной речи, имитирующей импровизационный рассказ, который рождается на глазах у слушателей.
Из «обширно протекшей жизненности» Ивана Северьяновича вычленяются субъективно значимые эпизоды, причем для его характеристики читателю важно и то, что пропущено или «забыто» героем. Повествование движется не в соответствии с канвой хроникального сюжета, но определ
Воссоздание особой реальности русского мира происходит у Лескова через язык народа. Природа народного характера предстает у него в Стихии речи: В слове, в манере рассказывания историй, в интонации героя. Язык для писателя – та корневая система, которая создает нацию и питает ее. Читатель находится в постоянном языковом напряжении, вслушиваясь в звучащую речь рассказчика.
Сказ в художественном мире Лескова не средство для внешней отделки рассказа, не элемент занимательности или экзотичности, он является важнейшей составляющей содержательной стороны произведения. Возникшее у читателей впечатление многоракурсного изображения жизни создает динамическое всестороннее освещение образа и предполагает возможность и необходимость различных интерпретаций его смысла.
Мир, возникающий на страницах повести, увиден, пережит, оценен рассказчиком в соответствии с его системой жизненных ценностей. Именно эта ситуация рассказывания событий, когда одним героем разыгрывается в лицах «драмокомедия» всей прошедшей жизни, принципиально важна автору, выступающему здесь в качестве режиссера. Это особая форма литературного артистизма писателя, при которой рассказчик оказывается одновременно и объектом и субъектом речи, а логика сюжета подчиняется его повествовательной инициативе.