Кони, степи, травы, ветры, колокольный звон, церкви да избушки и бесконечная, беспредельная дорога. Во всем дух красоты, дух очарования, поэзии, ведь поэзия — это глубокое, внутреннее очарование души. Этим поэтическим духом проникнут лесковский «Очарованный странник». Такой родной, такой острой, такой пронзительной, тоскливой красотой дышат эти страницы! Читаешь и как будто утопаешь, все глубже погружаешься и долго, долго потом находишься под влиянием этой красоты и чувствуешь в себе силу, и вдохновение, и порыв, и веру, и спокойствие.
Неожиданно для себя находишь в Лескове источник силы и красоты, впервые читаешь книгу-песню, где русский язык звучит завораживающей музыкой, а со страниц слышны запахи степей. И удивительно слушать эту песню, которая оставляет ощущение восторженности и глубокой простоты, ощущение чего-то нового и прекрасного, что открывается в мире.
«Очарованный странник» — это житие русского народа, эта книга хранит в себе суть и загадку русской души. Вот она, загадка; вот она, легенда, народная сказка, правдивое и волшебное сказание о нашей земле; задушевная русская песня, которая, может быть, покажется слишком непонятной другому народу, но которая звучит для русского человека волшебной музыкой раздолья, острой боли и великой любви к Богу и красоте.
«Знойный вид, жестокий; простор — краю нет; травы, буйство; ковыль белый, пушистый, как серебряное море волнуется, и по ветерку запах несет: овцой пахнет, а солнце обливает, жжет, и степи, словно жизни тягостной, нигде конца не предвидится, и тут глубине тоски дна нет... Зришь сам не знаешь куда, и вдруг перед тобой отколь ни возьмется обозначается монастырь или храм, и вспомнишь крещеную землю и заплачешь».
И ведь как красиво. Так и встают перед глазами эти церкви и степи, и музыка звучит, и каждое слово ворожит, пронзительное, простое, забытое, Доброе. «Не греть солнцу зимой против летнего, не видать ему век любви против того, как я любила; так ты и скажи ему: мол. Груша, умирая, так тебе ворожила и на рок положила». Хочется любоваться, хочется очутиться там, хочется отозваться, запеть.
Читаешь «Очарованного странника» и кажется, что это твое, это наше, это в нас. Все это в нас: и греховность, и праведность, и кони, и степи, и церквушки, и песни, и дороги. А потому этот лесковский сказ просто возвращает нас к самим себе, к родному языку, народной песне, к красоте природы, к сказкам и церквушкам, превращая в «очарованных странников», мудрых, грешных и праведных, для которых закон — порыв, судья — душа, а все богатство — степи, да кони, да колокольный звон.